— Я новичок в этом, — уколол он в ответ. — Ты должна простить меня за ошибки.
Она презрительно фыркнула.
— Я думаю, я бы бросила это, будь на твоем месте. Это одна из тех вещей, на которые у тебя либо есть талант, либо нет.
— Возможно, ты права. Я уделю этому некоторое внимание.
Тишина спустилась между ними снова. Матиас был вынужден стиснуть кисти в кулаки, чтобы держать их в своих карманах, удерживая себя от прикосновения к ней. Она понятия не имела о силе, которая билась в нем. Гормональные изменения в теле разрывали его, вкус афродизиака заполнил рот, напоминая, что она его пара.
Потребуется так мало, чтобы гарантировать, что она никогда не оставит его, подумал он. Так мало. Облизать ее шею, пока она спит. Поцарапать ее клыками. Поцеловать. Один лишь едва уловимый поцелуй, и она будет с ним навсегда. Ну, ее тело. Но он хотел не только тело, он хотел сердце, душу и возможность ее любить. Матиас не хотел еще большего осуждения или ненависти. А она возненавидела бы его, если бы он украл у нее выбор, Грейс не простила бы ему это. И он бы никогда не простил себя. Тюрьма бы была предпочтительнее. Или смерть.
— Почему ты нацелился на меня, чтобы добраться до Альбрехта? — наконец спросила она, хотя теперь ее голос был лишен гнева.
— Это давало мне оправдание быть рядом с тобой, — признался он. — Я наблюдал за несколькими сотрудниками отеля. Ты была одной из них. Но ты оказалась той, которая очаровала меня.
Быть честным с этой женщиной о таких вещах никогда не будет легко. Она смотрела на озеро в течение долгих секунд, потом сменила позу и засунула руки в карманы джинс.
Какой несчастной она выглядела. Он отдал бы что угодно, чтобы вернуться и изменить всё в тот момент, когда она увидела убийство, совершенное им.
— Я влюбилась в тебя, Матиас, — прошептала она наконец.
— Я знаю, — кивнул он. — Я уже люблю тебя, Грейс. - И он любил. Любил так сильно, что это разрывало его изнутри. — Я никогда не любил прежде, — сказал он ей спокойно. — Не трудно было понять, что ты значишь для меня. Ты заставляла меня смеяться, ты освещала мою душу.
— И ты намеревался разрушить это.
Гнев вспыхнул в ее глазах. Матиас мрачно вздохнул. Возможно, он должен просто уйти, дать ей шанс подумать, рассмотреть шанс существовать без него. Но, Боже, он боялся сделать это.
— Я не буду объяснять свои действия снова, — он покачал головой прежде, чем смерить взглядом темно-синее небо.
Когда он оглянулся назад, на нее, она мрачно смотрела на него.
— Возвращайся в домик, Грейс, — сказал он ей наконец. — Или копайся в своих цветах, или что ты там делаешь в отпуске. Ты испытываешь мое терпение.
Хмурый взгляд исподлобья потемнел от гнева.
— Я не могу расслабиться. Не могу делать это, пока нахожусь в плену. Возможно, и ты испытаешь подобное во время своего отпуска.
— Сначала мне нужно узнать, что такое отпуск, — проворчал Матиас.
У него никогда не было отпуска. Еще много того, что нужно сделать. Было десять Советов директоров, все еще свободных финансировать организации за чистоту крови и обучать их убивать Пород. Живы скрывавшиеся тренеры и солдаты. Откуда взяться времени для отпуска?
— У тебя никогда не было отпуска? — недоверие появилось в ее голосе, как будто это было еще одним преступлением, которое она отметила против него.
— Мне не давали отпуска в лаборатории, — проворчал он. — Помнишь?
— Как будто это оправдание, — фыркнула она с таким благовоспитанным презрением, что очаровала его.
— Грейс, я предупреждаю тебя в последний раз, — процедил он между сжатыми зубами. – Уйди от меня или ты пожалеешь об этом.
— Это моя собственность. Ты уходи, — ее руки уперлись в бедра, а небольшой подбородок упрямо наклонился. — Я тебя не похищала! Всё было наоборот.
— Прекрасно! — он знал, что изо рта показались острые клыки, когда произнес слово, потому что ее взгляд сузился и губы сжались. — Тогда ты будешь отвечать за последствия, если так и продолжишь вызывающе стоять.
— Какие последствия? Ты собираешься связать меня снова и ограничить доступ к моей собственности? О, подожди, почему бы тебе просто повторно не похитить меня, чтобы было еще страшнее.
— Почему бы мне не поцеловать тебя? — предложил он дико. — Почему бы мне не накрыть твои губы своими, не просунуть язык в твой рот и не впрыснуть проклятый гормон внутрь тебя, чтобы подвергнуть этим пыткам и тебя? Почему бы мне не сделать твою киску настолько влажной и горячей, что ты будешь использовать свои собственный пальцы, пытаясь заставить меня трахнуть тебя? Умолять меня. Почему бы мне не сделать это, Грейс? - Он почувствовал, как кровь быстрее побежала по венам. Адреналин смешался с гормоном, и это было не очень хорошо, перекачивая вещества по его телу прямо к члену. Он был так готов трахаться, что его член вот-вот лопнет. Он вытащил руки из карманов и схватил ее за плечи, смотря на нее. — Мой член настолько твердый, что больно. Я думаю только о том, чтобы быть в тебе. И чувствовать тебя горячую и влажную вокруг моего члена, какими ты сделала мои пальцы. Возможно, ты помнишь, что произойдет, если я сделаю это.
Грейс вжала руки в грудь Матиаса, ощущая громоподобный стук его сердца под рукой и напряжение его тела. Она смотрела в его глаза, чувствуя, как будто тонет в них, когда он говорил с ней. Что она должна запомнить? О, да, безудержный секс нимфоманки, нуждавшейся в нем так сильно, что это причиняло бы боль. Черт, это уже причиняет боль.
— Что, Матиас, наконец, твой невероятный контроль, который ты имел прошлые три недели, поколебался? Бедный малыш. Тяжело при всем твоем обучении Пород управлять низменными импульсами, — она действительно сказала это? Очевидно, что да, потому что он уставился на нее, как на сумасшедшую.
— Ты сошла с ума? — медленно проговорил он. — Ты думаешь, что это напоминает прошедшие три недели? Извини, детка, но тогда я еще не пробовал эту горячую маленькую киску. Но я попробовал теперь и поверь мне, потребность в большем уносит мой тонкий контроль.
— Это было твое решение, не мое, — ее палец уткнулся в его грудь. — Сколько декольтированных блузок я носила? Хочешь узнать, сколько раз я не носила трусики под своей юбкой или снимала лифчик после того, как мы приезжали в квартиру? Это не беспокоило тебя тогда, почему должно теперь?
И он был прав, она была сумасшедшей. Она была возбуждена и безумна. Это был ее чертов отпуск, и он портил его. И что хуже, он портил ее жизнь в течение трех недель, и теперь она узнала, что у нее не может быть с ним даже одноразового горячего секса, не изменившего всю жизнь. Будь она проклята, если это справедливо. Потому что знала, что он прав. Секс с другим мужчиной уже никогда не удовлетворит ее, так как ее сердце принадлежало ему. Она любила убийцу, и она хотела убить его за это.
— Ты думаешь, я не знал, что ты делала? — его голова опустилась, губы медленно отодвигались от нее, когда он нахмурился. — Думаешь, было легко пытаться быть хорошим парнем? Не обмануть тебя и не принудить к спариванию?
— Хорошим парнем? — ее глаза расширились, а голос повысился. — Как ты можешь причислять себя к хорошим парням? Ты настолько плохой, что даешь этому слову новое значение.
Глава 9
Грейс уставилась в шоке на Матиаса, когда слова сорвались с губ. Удивительно, что он не рассердился. Не принял ее обвинение в худшем свете, да и это прозвучало не так, как она имела в виду. Она не имела в виду совершенное им убийство, свидетелем которого стала. И эта мысль мгновенно отрезвила ее.
Его глаза слегка сузились.
— Тебе нравятся плохие парни, — обвинил он ее. — Ты говорила мне, что они тебе нравятся.
— Это не относится к делу, — начала раздражаться Грейс. — И прекрати сводить меня с ума. Ведь ты знаешь, что сводишь меня с ума.
— Это потому, что ты любишь меня.
В его голосе была такая уверенность, что она аж заскрипела зубами.
— Не говори мне о том, что я чувствую, Матиас. Мне не нравится это, — она пристально посмотрела на него. – Ты - самый паршивый похититель в истории.