- Не тронь её, я сказал! – прокричал Истомин.
- Это из-за неё ты меня бросил? Из-за этой дешёвки?
Я поднялась на колени, всё ещё боясь встать на ноги. Во рту ощущался солоноватый привкус крови вперемешку с хрустящими крупинками земли. Какой же жалкой, наверное, я была в тот момент!
- Этой, как ты выразилась, дешёвке ты и в подмётки не годишься! – продолжал Истомин.
- Что? Ты будешь защищать её? Эту стерву?
Истомин занёс вторую руку над лицом блондинки. Та зажмурилась.
- Руки не хочется о тебя пачкать! Если ещё раз тронешь её…. Я думаю, ты знаешь, на что способен Влад Истомин!
- Пойдём! – обернулся он ко мне, протягивая руку.
- Я никуда с тобой не пойду! Я же просила: оставь меня в покое. Из-за тебя одни неприятности!!! - я рыдала в тот миг. Было так больно и обидно.
- Я сказал, пойдём!
- Ты не понял? – послышался голос сзади меня.
Я обернулась – это был Тан.
Он был, как всегда, в чёрном длинном фраке, застёгнутом на последнюю пуговицу. На нём были кожаные перчатки и солнечные очки.
Он был противоположностью Истомина, одетого в белое пальто и светлые брюки.
Тан подошёл к противнику вплотную. Эту картину я уже видела тогда, в «Махаоне». Даже солнечные очки не могли скрыть тот изумрудный свет, который появился в глазах одного из них. Сбоку мне было отчётливо его видно. Защитники мои стояли лоб в лоб друг к другу, один весь в чёрном, другой - в белом. Было похоже, будто ангел и демон встретились лицом к лицу. Только теперь я уже и не знала: кто из них был ангелом, а кто - демоном…..
Глава пятая «Таинственная книга»
Вам интересно, чем закончилась история в сквере? Ничего особенного не произошло.
Я поднялась на ноги и ушла, оставив Истомина и Тана выяснять отношения без меня, не в силах выдержать ещё одного разбирательства. Они друг друга не убили, потому, как уже на следующий день видела Тана в университете, правда издалека. После этой истории он опять начал избегать меня. Да и я боялась встречи с ним - на душе у меня было не спокойно.
Истомин же безуспешно продолжал названивать каждые два часа.
От волшебной мази Светы, рецепт которой знала только её бабушка, синяков не осталось. Так что на следующий день я пришла в университет, как ни в чём не бывало. Приготовившись слушать подколки Дубровиной и её свиты, очень удивилась, что они молчали. Мало того, Анджелина Джоли даже поздоровалась со мной по-человечески, что на неё было не похоже.
- Сегодня мы тебя одну не отпустим, - улыбалась Света, по-дружески меня обняв.
- Домой пойдёшь под конвоем, - шутил Генка.
- Вы идите. Я задержусь в читальном зале. Пора готовиться к курсовой.
- Только до темноты не задерживайся. Знаю тебя, сядешь за книжку и всё - пока всю не прочитаешь, не успокоишься! - причитала Света.
- До темноты и не получится. У меня сегодня смена в ресторане.
Друзья мои ушли. Я же направилась туда, где надеялась узнать всю правду, развеяв свои сомнения, которые мучали меня, не давая спокойно дышать, думать, одним словом, жить.
Через полчаса я уже сидела в читальном зале университета, обложенная книгами по древней литературе и учебниками по истории народов. Перебирая стопку, я хотела найти ту самую книгу, о которой упоминал профессор. Но её не было. Я ещё и ещё раз перебирала всю стопку.
- А вы уверены, что дали мне всю литературу? – обратилась я к библиотекарю.
- Конечно, всё, что есть в нашем зале по традициям и легендам древних тюрков, всё у вас.
Это было странно. Куда же подевалась книга древнего монаха?
- Ты не это ищешь? – услышала я за спиной.
Обернулась. Сзади меня на столе сидел Тан и протягивал мне книгу. Его глаза были чёрными, без всякого блеска. Лицо же было серьёзным. Он смотрел прямо мне в глаза. Я почувствовала неловкость, дрожь пробежала по телу.
Потянулась за книгой. Он поднял её выше, так, что сидя на стуле, я не могла до неё дотянуться.
- Так ты это ищешь? – повторил он свой вопрос.
- Возможно! - ответила я.
- Я не предупреждал тебя - не читать печальных сказок!
- Ты читал эту книгу?
- Возможно! - повторил он мои слова.
- Может быть, то, что ты находишь печальным, мне покажется совсем иным?
- У печали одно значение. Второго не бывает! - загадочно ответил Тан.
- Ну, так что ж? Ты не дашь мне книгу? – я смотрела на него в упор.
- Как же я могу запретить? Это не моя личная вещь. Хотя, может, будет лучше, если ты её прочтёшь. Ты ведь всё равно не успокоишься? – он продолжал меня сверлить взглядом, от которого дрожь по телу стала ещё сильней.
- Я пишу курсовую по этой теме, поэтому мне нужно знать всё.
- Ну, а если тебе не понравится это «всё», что будешь делать тогда? – не унимался Тан.
- Тогда и посмотрим.
Он опустил руку, в которой держал книгу, я выхватила её, пока он не передумал.
Тан встал со стола и медленной походкой направился к выходу. Я провожала его взглядом. Он же ни разу не обернулся.
И вот передо мной лежала та самая таинственная книга, в которой, я чувствовала, были все ответы на мои вопросы. Я открыла её и погрузилась в иной мир…
«Босфор, как всегда, успокаивал. Таинственный и прекрасный в любое время, он и сейчас манил своей древней дивной красотой, которая так много говорит сердцу, рисуя в воображении сказочные картины: русалок на обрывистых скалах, караваны кораблей с товарами из заморских стран. Луна, купаясь в проливе, всё дальше и дальше удалялась, оставляя за собой след, который играючи пытались смыть волны, с шумом плескавшиеся о берег. Любой, увидевший эту картину, оставался навсегда пленённым проливом.
Только здесь он чувствовал себя спокойно, стоя на летней веранде и любуясь сим творением всевышнего. В домашнем одеянии, ярко-красном шёлковом халате в пол, подвязанном золотым поясом, и без надоевшей и столь неудобной чалмы на голове, он, как давний пленник пролива, не мог отвести от него глаз, погружённый в свои мысли, которые вот уже несколько дней не давали ему покоя. Он и сам был всевышним. Именно это и удручало его ещё больше. Ведь именно от него зависела сейчас жизнь человека. И не просто человека – жизнь наложницы, сумевшей покорить его сердце. По законам страны, он должен был казнить предательницу, но, по законам сердца, он мечтал бы простить ту, которая сумела это сердце растопить.
И сейчас два человека боролись в нём: правитель всемогущей державы и простой смертный, полюбивший первый раз за свои тридцать лет, полюбивший навсегда и бесповоротно.
Мысли его нарушил шум и копошение за дверью. Султан обернулся.
Послышался стук в дверь.
Медленным шагом, держа руки за спиной, чинно и благородно, как и положено повелителю, падишах направился в покои.
- Войдите! - наконец, ответил он, приподняв полы халата и усаживаясь всё так же не спеша и осторожно в своё кресло из чистого золота и красного бархата, стоявшего троном посередине комнаты.
Дверь в покои распахнулась, и на пороге появился его верный слуга, его правая рука, его преданный помощник и товарищ – Корай-паша. Он подошёл к трону султана, склонил перед ним свою голову:
- Мой господин, пришли главный евнух Али-ефенди и Небахат-калфа.
- Пусть войдут! - не шелохнувшись и не моргнув, ответил султан.
Через пару минут на коленях перед троном султана стояли его верные поданные.
- Вы приняли решение, мой господин? - с дрожью в голосе, взяв на себя смелость начать первым столь важный и неприятный разговор, спросил Али-ефенди. - В гареме переполох. Все только и говорят, что о произошедшем. Наложницы бунтуют, мой господин, прося наказать предательницу и изменницу. Боюсь, я больше не в силах сдерживать их гнев.
Султан, превозмогая болью в сердце, разрывавшемся в тот момент, принял, наконец, решение, которое от него ждали несколько дней, для него же ставшими самыми мучительными.