Не в силах больше выдерживать это, поднялась с места и пошла к окну. Проходя мимо кровати, где спал Истомин, задержалась около него. Он всё так же улыбался. Вдруг Влад зашевелился, потянулся. Я стояла возле кровати и не знала, что предпринять. В эту минуту он открыл глаза и увидел меня. Что было в его взгляде, описать словами сложно: удивление и дикий ужас.
- Василиса?! – каким-то писклявым голосом сказал Истомин, продолжая пялиться на мою пижаму с Микки Маусом.
Я же не могла и пошевелиться. Руками закрывала те места, которые обычно закрывают оказавшиеся в нелепой ситуации обнажённые девушки. Я совсем забыла, что была в пижаме.
- Но, почему я здесь? – Истомин ещё больше выпучил глаза. - Мы с тобой… - он показывал пальцем то на меня, то на себя, то на кровать, намекая на непристойности.
- Нет! – сказала я, вдруг опомнившись. - Ты в своём уме? Головой что ли ударился?
Истомин потрогал голову:
- Не знаю. Я ничего не помню. Моя голова – она раскалывается.
- Надо думать – раскалывается! Ты вчера так напился, что на ногах стоять не мог!
- Кто? Я? Да я вообще не пью – как я мог напиться?
- Ну-ну. Вчера было заметно, как ты совсем не пьёшь!
- Но почему я здесь? В кровати с тобой?
- Ты дурак совсем? Ты не со мной! - я начинала выходить из себя. - Здесь куча народу, обернись!
От наших криков проснулись Света и Ольга, но продолжали сидеть на своих местах, не зная, как действовать дальше.
Истомин поднялся с кровати. Ну и видок был у него: брюки мятые, рубашка расстёгнута, на голове - «я у мамы вместо швабры», глаза опухшие. Вот бы сейчас его сфотографировать и на обложку в «Форбс» - подумала я, - тогда у многих бы девчонок исчез комплекс «недостойного вида по утрам».
- Здрасьте! – поклонившись, выдал «принц».
- И тебе не хворать! – ответила Света. - Может, ты отвернёшься? Мы хотя бы оденемся!
- Да, да, конечно, извините! - «принц» был, однако, вежлив.
Девчонки быстро оделись.
- Вась, вы тут давайте решайте все свои проблемы, а мы с Ольгой пойдём на кухню чайник поставим, - Света взяла за руку оторопевшую подругу и утащила её за дверь.
- Какой красавчик! – повторяла та по дороге. Даже утром, даже непричёсанный, всё равно красавчик! А ты видела, какие у него кубики на животе? Надо было не теряться, хотя бы потрогать… - жалела об упущенной возможности Ольга. - Слушай, если кому сказать, что я спала в одной комнате с Истоминым, ведь не поверят же!
- Ты смотри, не ляпни кому! Знаешь, что с нами будет, если коменда узнает, что у нас ночевал парень. И не посмотрит, кто это был! Хоть принц Чарльз!
- Может, всё же объяснишь, как я здесь оказался? – Продолжал Истомин свой допрос, лишь только девчонки хлопнули дверью.
- Тебе лучше знать! – я смотрела прямо в его наглые глаза. - Что ты делал в нетрезвом виде возле нашей общаги?
Истомин сел на кровать, обхватив голову руками:
- Ничего не помню! Помню, как поссорился с отцом, ушёл из дома, сел в машину. Потом…дорога, грузовик, обочина…. Потом ничего не помню! Постой, за мной должна же заехать мама! Мне нужно домой! – Истомин вскочил с места и бросился к двери.
- Стой! Ты не можешь так выйти! Тебя увидят.
- Что же делать?
- Нужно что-то придумать, - ответила я. – Но…твоя мама? Ты же сказал, она пропала десять лет назад.
- Я тоже так думал, - Влад улыбнулся. - Но она приехала за мной. И сейчас мне просто необходимо попасть домой.
У Истомина зазвонил телефон:
- Да, слушаю, - ответил он. – Кто? Понял. Зачем ты звонишь? – голос Влада стал вдруг грубым и резким, но глаза его выдавали. В них был тот блеск, который бывает, обычно, в минуты неподдельного счастья. – Я не дома в данный момент, в гостях. Давай встретимся в центре. Где? Там же, где вчера? Хорошо. Я понял. Буду там через час.
Истомин посмотрел на меня. Его глаза светились. Я даже не стала спрашивать, кто это звонил, и так всё было понятно.
Влад встал с кровати, быстрым шагом подошёл ко мне, обнял, чего я совсем не ожидала, поэтому на минуту потеряла дар речи.
- Спасибо за всё! – сказал Влад. - Спасибо, что простила меня! Сейчас мне нужно идти. Но мы обязательно с тобой ещё увидимся.
Потом мы со Светой, Ольгой и Генкой внедряли свой план «Вывод Истомина незамеченным из общаги». Генка выманил комендантшу в свою комнату, а мы быстро провели Влада к входной двери общежития.
Через несколько минут от подъезда отъезжал серебристый «Ягуар». Проходившие же мимо студентки, обращая внимание на шикарный автомобиль, даже не могли и подумать, что это «Ягуар» того самого Влада Истомина.
Вслед за «Ягуаром» отъехал от подъезда и чёрный тонированный пикап, хозяин которого провёл за рулём всю ночь, обдумывая свой план и ожидая появления хозяина машины.
Через пару часов Влад уже входил в тот заветный дом, переступив порог которого он чувствовал, что навсегда останется здесь.
- Сынок! – мама бежала ему навстречу. Она обняла его и со слезами на глазах принялась целовать, не в силах остановиться. - Проходи в дом, быстрее.
Влад вошёл внутрь. Дом был большим, как и у него, но здесь была совсем другая атмосфера – атмосфера уюта и покоя, семейного счастья и полной идиллии. Даже запах был каким-то родным, будто Влад бывал уже здесь раньше.
Мама подвела его большому круглому столу, накрытому как для встречи близкого гостя.
- Садись, будем завтракать. Я приготовила всё, что ты любишь. Точнее, - запнулась она, - все, что ты любил в детстве.
Влад посмотрел на стол. Там и правда, стояли все его любимые блюда. Горячие круассаны со сливочным кремом - вкуснее маминых круассанов он до сих пор нигде не встречал. Оладьи с малиновым вареньем, «весёлая глазунья», как он называл её в детстве, с глазками из желтков и выложенных улыбкой сосисок. Сколько ни пыталась после ухода матери готовить её домработница Алевтина, он никогда к ней больше не притронулся.
- Вот возьми! – протягивал мама ему стакан молока. - Кипячёное с пенкой, как ты любил, - она улыбнулась. - Или теперь ты пьёшь кофе? – на глазах её показались слёзы.
- Мамаааа!!! – Влад бросился к ней на шею и разрыдался.
Так они просидели несколько минут вдвоём. Мама гладила его по волосам и целовала как в детстве. Влад же почувствовал себя счастливым первый раз за десять лет.
- Госпожа Ольга! – идиллию нарушили слова горничной. - Господин звонил, сказал, что будет через пятнадцать минут, и ещё госпожа Стефания проснулась.
- Скажи ей, Мари, пусть спускается к столу.
- Хорошо, госпожа.
- Госпожа Стефания? – поднял на маму глаза Влад.
- Твоя сестра.
- У меня есть сестра?
- Не по крови. Это дочь моего мужа. Её мать погибла в аварии, когда ей было тринадцать, и я её воспитала, как родную. Тебе она понравится. Стефания очень добрая, и всего на два года младше тебя. Поэтому я настаиваю, чтобы вы с ней подружились, - Мама чмокнула Влада в щёчку и прошла на кухню.
Влад остался в гостиной. Он вздохнул полной грудью воздуха, который казался ему таким родным, таким близким и потому таким притягивающим.
- Привет. Ты кто? – услышал он женский голос, доносившийся откуда-то сверху.
Влад обернулся. По лестнице спускалась молоденькая девушка. Скорее, она была похожа на ребёнка. Белые кудряшки волос, заплетённые в два смешных хвостика, подпрыгивали при каждом её движении. Она была невысокого роста и очень худенькой – как Дюймовочка из сказки.
Дюймовочка подбежала к столу, села напротив Истомина, и больше ничего не сказав, взяла круассан, стакан молока, которое мама только что предлагала Владу и, не обращая никакого внимания на удивление последнего, принялась есть, закатывая свои голубые огромные глаза с длинными, будто накрашенными ресницами, от удовольствия.