— Мы не пара. — Он должен был ухватиться за любую каплю разумности, потому что прикосновения Бренны тараном пробивали брешь в эмоциях.
— Джад.
Она такая упрямая, что могла сойти за Пси. Но Джад сильнее и научился ничего не выдавать даже под самым сильным давлением. Поэтому его решение рассказать не имело смысла.
— Каждый раз, когда я нарушаю законы Молчания, возникает обратная реакция, это ты знаешь.
Она кивнула с серьёзным выражением лица.
— Так говорил Фейт о боли.
— Это называется диссонанс, и он растёт. — Боль в голове, в мышцах, в костях. — Мне приходится увеличивать определённое количество энергии, чтобы сдерживать его.
Бренна резко вырвала руку из его.
— Другими словами, тебе больно всякий раз, когда я к тебе прикасаюсь!
Он снова схватил её за руку.
— Это запрограммированная реакция, и я могу с ней справиться.
Когда она вновь попыталась отдёрнуть руку, он не дал.
— Ещё одна причина, почему ты такой сильный? — пробормотала она, но не стала дожидаться ответа. — Что произойдёт, если ты попытаешься устранить обусловленность, которая вызывает диссонанс?
— Я не могу позволить себе отключить обусловленность. Мне необходимы уколы боли… они не дают убить, сообщая, когда я приблизился к эмоциональной реакции, что может привести к непреднамеренной активации способностей.
— Ладно, а почему ты не можешь избавиться от других частей Протокола? Чтобы не было больно из-за того, что чувствуешь что-то за этим опасным уровнем. — Она прикусила нижнюю губу и бросила на него виноватый взгляд из-под ресниц. — Я попросила Фейт помочь мне заставить тебя нарушить Молчание.
— Если хочешь что-то узнать обо мне, спрашивай у меня.
— Мне нужен был совет!
На этот раз отстранился Джад. Пройдя в другой конец комнаты, он повернулся к Бренне спиной, опираясь ладонями о стену.
— Не существует способа нарушить Протокол Молчания. Не для меня. Я не стану опасностью для тебя или кого-то ещё. На сегодня лишь на это я могу пойти.
Бренне хотелось что-нибудь пнуть. Но, вместо этого, она подошла к Джаду сзади и, после небольшого колебания, положила руку на его мускулистое плечо. Его кожа горела. Бренне было больно осознавать, что её прикосновения причиняют ему боль, но знала, что если перестанет прикасаться к нему, потеряет Джада в пучине Молчания.
— Слушай, а не веди себя, как альфа-самец.
— Иерархия — концепция Веров.
Бренна обняла его за талию, прижимаясь к спине, а затем легко прикусила его обнажённое плечо. Он не зарычал, как сделал бы любой другой мужчина-волк, но его жест был настолько же доминирующим и восхитительно сексуальным. Бренна не хотела щенка — ей нужен мужчина с зубами. А у Джада их предостаточно.
Он бросил на неё мрачный взгляд через плечо.
— Продолжишь давить, и тебе может не понравиться результат.
Что-то зашипело под пальцами — тысячи крошечных дразнящих укусов. Обрадованная, она запечатлела поцелуй там, где укусила. Джад отвёл взгляд, сильнее прижимая руки к стене, отчего мышцы спины больше напряглись.
— Что ты сделал?
— Контролируемый телекинез. — От крайней сосредоточенности его голос казался арктическим льдом. Джад безумно опасен. Разум вновь попытался сказать ей что-то важное, но Бренна была сосредоточена на том, чтобы достучаться до Джада.
— Послушай меня, ладно? — Она продолжила говорить, прежде чем он мог её перебить. — Я говорила с Фейт о большем, чем тебе известно. Она думает, что, может, Молчание не так уж плохо.
— Из-за протокола у социопатов развязаны руки. — Его слова резали своим жестоким холодом.
Бренна вздрогнула.
— Ты словно меня порезал. — Возникло ощущение, будто нож прошёл очень близко к коже. И это напугало… Сантано Энрике час за часом дразнил Бренну скальпелями. Иногда не просто дразнил.
Джад окаменел.
— Прекрати прикасаться ко мне. Я теряю контроль.
В его голосе было что-то такое, что заставило подчиниться. Она разжала руки и сделала пару шагов назад.
Джад, не оборачиваясь, произнёс:
— Я могу нанести урон телекинезом, и он напоминает порез. Я буквально могу превратить свою волю в лезвие.
Она сглотнула.
— Понятно.
— Я не хотел, — признался он.
Страх сменился нежностью. Боже, этот мужчина настолько упрям, и настолько не желал видеть правду. Он, скорее всего, покончил бы с собой, прежде чем причинить ей вред, и думал, что должен убедить её в этом?
— Я сказала, что мне показалось, будто ты меня порезал. На самом деле ты этого не сделал.