— Господи! — воскликнул я будто в забытьи. — Неужто ты это всерьез? Да зачем я тебе нужен такой? Ты хоть даешь себе отчет, что твой избранник весь состоит из одних обломков? У тебя же есть глаза. Протри их получше.
— Ты мне нужен, нужен, — ответила она с маниакальной убежденностью, — потому что ты лучше всех. В тебе мое счастье.
— Ох, — сказал я.
— Ух, — передразнила Лиза.
…Как она ни уговаривала остаться с ней на ночь, уверяя, что не будем заниматься глупостями, а только тихо полежим рядышком до утра и, если Господь пошлет, увидим один и тот же сон, как бывало в Горчиловке, когда мы частенько путали, где сон, где явь, — как ни уговаривала, около одиннадцати я вернулся в свой номер. Но пробыл там недолго, только сделал некоторые приготовления. Я уже знал, что предпринять — и в эту ночь, и в последующие дни. Был лишь один способ сорваться с крючка, довольно опасный и сложный, но попробовать стоило.
Из дома шагнул под звезды, жадно, словно на прощание, вдыхая влажные ароматы ночного сада. Для руссияни- на весь мир дом, и весь мир — могила, это известно, но в призрачном сплетении дерев, в колющем электрическом полумраке, в хрусте гравия под ногами я словно почувствовал что–то родное, привнесенное с родины. Калитка в металлических воротах отпиралась простым нажатием пальца — и я незаметно выскользнул на улицу. Единственная машина в тихом переулке — горбатый «бьюик» — притулилась под вязом, свесившим голову из палисадника; я не сомневался, что стриженый господин, подогнавший «бьюик» часа четыре назад (я засек его из окна), как сидел в нем, так и сидит.
Так и оказалось. Через темные стекла ничего не разглядишь, но я подергал ручку задней дверцы, она открылась, я забрался внутрь, — и тут же на передней панели зажглись сочно–бордовые лампочки, не то чтобы осветившие салон, но разогнавшие мрак. Хозяин машины расположился на переднем сиденье вполоборота ко мне. Лица не разберешь, но видно, что насупленный.
— Нагловато себя ведете, любезный, — пробурчал он. — Нарушаете право частной собственности.
— Кто вы такой, черт побери? Почему нас преследуете?
Незнакомец удивленно хмыкнул, протянул сигареты.
— Закуривайте, раз уж вломились.
— Я спрашиваю, кто вы такой?
— Ох, как грозно, жуть берет… Да вы, наверное, сами обо всем догадались, Виктор Николаевич.
— Я, может, и догадался, а вы будьте добры ответить.
М>окчина, видя, что не беру сигарету, закурил сам. Щелкнул зажигалкой, на миг осветив толстые губы и скулы, как у бульдога.
— Экий вы беспокойный, Виктор Николаевич… и что вам не спится с юной кралей… А что вы, собственно, хотите услышать?
— Кто вас послал? Зачем?
— Несерьезный вопрос. У нас у всех хозяин общий. Не к ночи будь помянут.
— И что он вам поручил?
Мужчина поерзал на сиденье, устраиваясь поудобнее. Затянулся сигаретой. По тону чувствовалось, что разговор доставляет ему удовольствие.
— Наивный вы человек, Виктор Николаевич. Неужто все писатели такие? Кто поручил, зачем следите?.. Вы на что же надеялись? Натворили таких дел и гуляй, Витя, по белу свету вольным соколом? Нет, дорогуша, так не бывает. Не по масти сыграл.
— Если все так просто, почему выпустили из России? Почему там не разобрались?
— Я, как и ты, Витя, человек маленький, подневольный, в тонких материях не разбираюсь. Но по своему разумению ответить могу. Когда–нибудь видел, как кошка с мышкой играет? Никогда ведь, стерва, сразу не придушит. Медленно убивает, помучает сперва. В этом самый кайф. Наш хозяин все предусмотрел, и этот разговор тоже. — В его голосе зазвучало восхищение. — На длинный поводок посадил. Каприз владыки.
— И что потом?
— Ничего… Утром в Хитроу сдам вас по цепочке — и беги дальше, Витек, пока ноги держат… Ха–ха–ха!
Смех был искренний, дружеский, как у человека всем довольного и расположенного к людям.
— Дай покурить, — попросил я.
— Вот и правильно, покури, чего кочевряжиться…
Дымили молча. Мне было о чем подумать. Но и ему, как оказалось, тоже.
— Слышь, Витек, не обидисси, если спрошу?
— Ага.
— Как девку ублажаешь? Гутарили, вроде тебе инъекцию сделали противомужицкую? Или набрехали?
— У тебя что, тоже с этим проблемы?
— Не-е, ты что?! Да я пять телок подряд обслужу на едином дыхании. Просто так интересуюсь, для общего развития.
— Тебя как зовут?
— Какая разница. Все одно больше не увидимся.
— Тоже верно… Не хочешь по рюмашке хлопнуть? Тут есть бар за углом, я днем приглядел.
— Почему нет, — охотно согласился безымянный. — Но с условием. Платишь ты, Витек. У меня с наличкой облом.