— Давай, миленький, соберись, не отвлекайся, — горячечно бормотала Изаура. — Полакомься напоследок. Утренний стоячок самый клевый…
ГЛАВА 17
ГОД 2024. ПОЛКОВНИК УЛИТА
Изба не изба, дом не дом, шатер не шатер, а что–то вроде берестяной кубышки на бетонных ножках и с одним окном. Митя Климов и «матрешка» Даша медленно приходили в себя после психотропного шока. Сидели каждый на своем стуле и еще рядом с ними была кровать, застеленная лоскутным одеялом. На ней они оба проснулись. Одежда на них была прежняя, драная, но сознание замутненное. Час или два сидели молча, потом Даша сказала:
— Как хорошо, когда солнышко.
— Летом тепло, — согласился Митя. — Но зимой тоже неплохо, если печку растопить. Спинкой прислонишься, глаза закроешь — кайф!
— А я знаешь, о чем мечтаю?.. В баньке попариться. У нас, где я… Ой!
— Что «ой»? Комарик укусил?
— Не могу вспомнить. Про баню помню, а где это было, не помню. Не помнишь, Митя, где я раньше была?
— Откуда? — Митя пятерней почесал затылок, как когда–то делал его дед. — Меня другое беспокоит. Никак не пойму, где мы сейчас.
На самом деле они с Дашей особенно не тревожились, оба были в приподнятом настроении, в ожидании чего–то приятного, что должно вот–вот случиться с ними. Они не испытывали ни жажды, ни голода, ни каких–либо других сильных желаний. Казалось, могли просидеть на этих стульях хоть целую вечность. В берестяной капсуле они чувствовали себя как в материнской утробе. Митя зачем–то полез в карман брезентухи и с удивлением обнаружил там початую пачку сигарет «Голуаз».
— О-о, погляди, Дашка. Можем курнуть. У тебя есть огонек?
— Какой огонек, Митя?
— Ну, такой… чирк, чирк! Зажигалка или спички?
Даша обшарила себя, залезла глубоко в полотняные штаны, лоскутами висевшие ниже колен, и достала черную пластиковую штуковину с кнопкой и экраном, размером как раз со спичечный коробок.
— Что это, Митя?
Митя обследовал приборчик, даже понюхал.
— Да что угодно это может быть. Внимание. Нажимаю кнопку.
— Ой, — испугалась Даша. — Не надо, Митя. Вдруг взорвется.
Митя беззаботно рассмеялся: наивные девичьи страхи. Вдавил зеленый пупырышек, экран засветился и раздраженный голос произнес:
— Чего вам, ребята? Выспались, что ли?
— Видишь, типа рации, — авторитетно сообщил Митя, радуясь, что соображает. — А ты боялась.
— Спроси у него, спроси, — заспешила Даша.
— Что спросить?
— Да что–нибудь, какая разница.
Митя поднес коробочку к губам и строго потребовал:
— Кто ты? Жду ответа!
После шороха и потрескивания мини–рация, по–прежнему раздраженно, отозвалась:
— Включаю настройку. Проверка на вшивость. Не рыпаться, господа.
— Какая про… — заблажил Митя, но прикусил язык. Кубышка на курьих ножках завибрировала, через пол, через пятки потекло дурманное тепло, в помещении посветлело. Даша, постанывая, вцепилась в Митино плечо. Неприятные ощущения кончились так же быстро, как и начались: капсула замерла, свет потух, но результат был поразительный. У обоих сознание словно промыли ключевой водой.
— Дозу, что ли, впендюрили? — хмуро предположил Митя. — Ты как?
Даша смущенно улыбалась.
1S»
— Кажется, кончила, Митя.
— Паршивой куме одно на уме, — начал Митя, но его перебил голос из коробочки:
— Готовность установлена. Реакции в норме. Выходи по одному, молодежь.
Что имелось в виду, стало понятно, когда узкая дверь в стене отворилась и в проем хлынул чистый лесной воздух, наполненный множеством знакомых звуков. Митя спрыгнул на землю — ступенек и крыльца у капсулы не было — и протянул снизу руку «матрешке». Неожиданный, учтивый жест из какого–то далекого прошлого. Даша с улыбкой оперлась на руку мужчины, хотя и раскраснелась.
Двух шагов не отошли, как из–за деревьев появилась загадочная фигура. Кривоногий, подбористый мужичок с обветренным, иссеченным шрамиками лицом, одетый не по–летнему и не по–русски — в короткой кольчужке, сверкающей начищенными латунными звеньями, в кожаных штанишках до колен, в меховых унтах. Кудлатая голова не покрыта, на поясе клинок с наборной рукоятью в расписных ножнах. Даша спряталась за Митину спину.
— Не боись, — успокоил мужичок простуженным голосом. — Я свой. Егоркой кличут. Велено проводить.
— Куда проводить? — спросил Митя.