— С Днём рождения, любимая, — под сорочку пробираюсь, молочную грудь с тугими вершинками сжимаю. Жена не сопротивляется, лишь шумно выдыхает в рот, прогибаясь. Внимание приковывает. Безумно красивая. Особенно сейчас. Податливая. Горячая.
Лана в волосы зарывается, сама тянется для новых ласк. За её спиной матрас прогибается, глаза открываю, встречаясь взглядом с Максом. А жена вздрагивает и, оторвавшись от моих губ, поворачивает голову. Краснеет немного. После семи лет брака до сих пор смущается. Очаровательно так.
— С днём рождения, Лан, — урчит побратим, притягивая к себе. — Готова подарки получать?
— Сейчас? — пищит жена и гуще краснеет. Интересно, о чём она подумала? На меня взгляд переводит и губы облизывает.
— Сейчас самое подходящее время, — усмехается Макс. — Пока наши маленькие монстрики ещё спят. Вставай.
Лана со вздохом разочарования садится. Хмыкаю, понимая её чувства. Та, кто ещё семь лет назад, заикаясь, убегала и зажималась, если в комнате на одного мужчину больше становилось, сейчас разочарована тем, что мы её обломали. Ничего, такой подарок оставим на попозже. Дочери действительно скоро проснутся и все декорации уничтожат своим неуёмным исследовательским вихрем.
Мы выходим из спальни, и Лана замирает в коридоре. С детским восторгом осматривая шары с ленточками и светящиеся звёзды на потолке по всему дому. Цветы украшают перила до самой прихожей. Побратимы на славу потрудились. Жена медленно спускается, восхищённо озираясь и ярко светя молниями.
— На кухню, — подсказывает Макс, и мы заворачиваем.
Небольшой обеденный стол накрыт для завтрака. Побратимы с цветами стоят. По помещению запах выпечки плывёт. Смотрю на жену, а она плачет. К себе прижимаю, остальные хмурятся.
— Я же говорил — беременная, — вставляет свои пять копеек Стар. Задолбал уже. Два года после рождения Тианы, его биологической дочери, молчал. А последнюю неделю изводит всех своей чуйкой. Хотя мы предохраняемся. Два года всего прошло. Жена хочет немного для себя пожить, а мы и не против. Только один побратим никак не угомонится.
— Я не беременна, — шмыгает носом женщина и, отстранившись, осматривает присутствующих. — Вы просто так всё красиво устроили. Я безумно счастлива. И люблю вас. Вот.
— Харэ сопли пузырить, завтрак остынет, — басит Ансер, забирая под свой бок Лану.
— Ты торт печешь? — восклицает жена, заглядывая в духовой шкаф.
— Он на вечер, не подглядывай, — хмыкает побратим, и мы рассаживаемся за стол.
— Спасибо, — улыбается она, целуя Регора и Ансера и взглядом лаская остальных. — Спасибо за самые прекрасные семь лет.
На самом деле больших изменений в наших жизнях не произошло. Мы всё так же работаем, а по вечерам возвращаемся домой к любимой жене. Ужинаем вместе. Планируем выходные и отпуски. Воспитываем двух девочек. Самых очаровательных созданий во всей галактике.
Если с Тианой всё было сразу понятно. Она вылитая Старкар. И по всем тестам, и по внешности, даже характер его. Такая же упрямая и деспотичная. То с Адарой были вопросы. Она у нас брюнетка с голубыми глазами. Красавица. И Рейгхарт предлагал провести полную проверку геномов, чтобы выяснить раз и навсегда, чья она биологическая дочь. Регора или Макса. Но побратимы единогласно отказались. Решив, что она просто наша, остальное не важно. Впрочем, обе девочки и вправду просто наши. Мы их любим одинаково сильно. И не делим.
После завтрака все расходятся по делам насущным. Кто-то детей будить, кто-то печь дальше торт на вечер. А я Огонька на терасу утаскиваю. Чтобы посидеть наедине немного. Мы редко остаёмся один на один. И я скучаю по жене. Лана не сопротивляется. Давно поняла, что я очень тактильный. Мне её пальчиков всегда мало.
Жена ближе поддаётся, целует в губы, ноготками шею корябает. Всю выдержку ломает. Обожаю, когда она проявляет инициативу. С пол-оборота завожусь. И мозги отшибает напрочь.
Бёдра оглаживаю и, сжав ягодицы, к себе прижимаю. Показываю, как её ласки на меня действуют. Бездна, как сильно хочется в ней оказаться. Толкаться, срывая все тормоза. Целуя, оставляя метки на её теле. Подол платья задирается почти до талии.
— Марс, не здесь же, — стонет, когда добираюсь до влажных складочек.
— Ты первая начала, — шепчу, языком в рот толкаясь, затыкая её. Пока мои пальцы скользят между ног.
— Нас могут уви…. А-аа-ах! — выгибается, сама насаживаясь на пальцы.
Царапает спину, комкая футболку и стягивая её. Жмётся теснее и сама целует. Жар мой забирает, ёрзает. И сильнее заводит.