– Я пойду, – вскакиваю, смущаясь собственных эмоций. И прежде чем меня остановят, удаляюсь.
Заглядываю в медблок, но Рейгхарт просит не мешать им. Макс внимания не обращает, лежит в аппарате, похожем на МРТ, и проходит свой осмотр. Ожидая его выхода, кружусь на этаже. И решаюсь не мучить себя. Лучше всего быть больше на людях, точнее, среди разумных. Толку от моих метаний никакого.
В кабине пилотов находится и эта троица. Похоже, мы уже отлетели подальше от Верфи и связь восстановлена. Мужчины общаются с голограммой незнакомого брюнета. Остановившись возле прохода, раздумываю, стоит ли их беспокоить. И невольно подслушиваю часть диалога.
– Арен не нашёл её. – говорит незнакомец, – нужно допросить вашу Вейлу.
– Сейчас не лучшее время, пап, – качает головой эльф.
– Это важно и не терпит отлагательств! – чеканит голограмма.
– Сад прав. Да и Лана же спрятала нейрограф в камере хранения. К чему это старой? – заступается Старкар.
– Я соврала Томе, – пищу, понимая, что случилась какая-то катастрофа. Троица вздрагивает и разворачивается. А голограмма мужчины вскидывает голову и с прищуром смотрит прямо в самую душу своими чёрными пугающими глазищами. Он даже суровее, чем кесарь. Подавив мандраж, подхожу ближе. – Здравствуйте. Я отвечу на все вопросы!
– Когда ты в последний раз видела свою соседку Зою? – спрашивает мужчина.
– В то утро, когда случился взрыв. Перед тем как поехать на встречу с Томой.
– Мы обыскали твою квартиру. Вещи эмиссара нашли в коридоре, твоих нет, – перебивает незнакомец.
– Всё-таки выбросила их, негодница, – громко хмыкает Старкар, подходя ближе.
– Да, я собрала все вещи и передала соседке. Зое. Попросила присмотреть за ними, пока я не вернусь, – киваю, опустив голову, и стараюсь не обращать внимания на эмиссара.
– И нейрограф? – цедит голограмма.
– Да. Он тоже был в наших с Максом вещах. Что с Зоей? Ей грозит опасность?! Она ни в чём не виновата! – вырвав руку из тёплых пальцев, подхожу ближе к незнакомцу.
– Зоя и вторая соседка пропали три дня назад. Женщина не пришла на свидание к Арену. И он поднял на уши весь департамент. Квартира пуста, временные документы и браслеты оставлены. Денежного оборота по счетам нет.
– Их похитили? Кто?! Тома? Она ведь в лечебнице! – восклицаю испуганно.
– Была, – мрачно выдыхает Старкар. – Мы прилетим к утру.
Голограмма кивает и отключает связь. Поворачиваюсь к троице. Опять чувствую себя виноватой. Эмиссар молчаливо обнимает, даруя своё тепло. Растирает спину и прижимается губами к виску.
– Мы найдём твоих подруг. Всё будет хорошо, – обещает холодно Асад, чем сильно удивляет меня.
Глава 18
Оставшись совершенно одна, я кружу по пустой каюте и нервно похрустываю пальцами. Мне не удалось поговорить с Максом. Его медосмотр затянулся на несколько часов, как и мой допрос с троицей. Мужчины дотошно выясняли всю подноготную Зои и второго генетика Лины. Выстраивали цепочку знакомых и связей. Передавали данные в корпус тому самому мужчине. Чтобы он установил слежку за всеми людьми. Возможно, ещё кто-то пропал.
Когда же допрос окончился, жених уже спал в медкапсуле. Рейгхарт объяснил это обычной практикой, чтобы полностью закончить восстановление. Регор, к слову, тоже после долгого вечера занял соседнюю капсулу.
Также врач рассказал, что Макс забыл меня и остальных разумных, кроме коммодора, потому что у репликанта не было эмоциональных привязанностей. Зато сохранились двигательная память, механическая, оперативная и остальные знания, уже полученные самим дроидом. Коммодора он помнит, потому что практически создан из клеток Регора. Можно сказать, Макс – его двойник, и генетическая память уже вшита в новом мужчине. К тому же в последнюю минуту они были вместе. Возможно, со временем нейроны восстановятся, и он всё вспомнит. Но это маловероятно. Выслушав Рейгхарта, покивала и удалилась в каюту.
Промаявшись полночи, так и не поспав, решаюсь немного прогуляться. Забрать забытый планшет из палаты и отвлечься от дурных мыслей и снедающей тревоги.
Первым делом подхожу к капсуле, но она пуста. Макса в ней нет. Регора во второй – тоже. Куда это они делись? Подхватив планшет, бреду обратно к себе, теперь расстроившись оттого, что не удаётся побыть с женихом наедине.
В коридорах жилого блока слышу знакомые голоса и, не сдержавшись, открываю дверь. Макс и Регор сидят на полу. Мой жених по-турецки. Он всегда так сидел раньше, когда копошился с железками. Вот и сейчас он что-то чинит и слушает брюнета. А коммодор рассказывает и подаёт разные нужные для починки инструменты.