— Да где твоя жажда приключений?
— Дома, ждет в нашей постели, — сердито ответила Эрика, поправляя одежду.
— Мы обе к тому времени будем слишком уставшими! — Эшли рванулась к двери и вцепилась в ручку.
— Эй, — мягко позвала Эрика, — извини… ты просто застала меня врасплох.
— А я так и хотела! — Эшли распахнула дверь и вышла в комнату, где набирала обороты вечеринка.
Эрика подождала секундочку, чтобы прийти в себя и тоже проскользнула в комнату, где теперь яблоку было негде упасть. Эшли исчезла в толпе, и Эрика стала протискиваться между людьми, разыскивая знакомое лицо. К ее большому сожалению, единственной, кого она узнала, оказалась Алекс. Та стояла, привалившись к стене со стаканом в руках. Две женщины вроде как разговаривали с ней, но Алекс неотрывно смотрела на что-то в другом конце комнаты. Эрика знала, что стоит проследить за ее взглядом, и она наткнется на Эшли.
— Ты куда пропала? — голос Кейтлин раздался у самого ее уха, перекрикивая шум толпы.
Эрика повернулась и попыталась улыбнуться.
— Тебя ищу. Ты еще не устала? — спросила она в надежде, что Кейтлин ответит «да».
— Устала, но у Дрю открылось второе дыхание, — Кейтлин показала в угол комнаты. Эрика заметила, как в толпе мелькает Дрю, танцующая между Вики и Шанталь. — У меня ноги болят, лифчик пропотел насквозь и натирает, и еще я, кажется, потянула паховую мышцу, пока отплясывала.
— Иди, найди Эшли и скажи ей, что хочешь домой, а я сделаю то же самое с Дрю. Они тогда согласятся.
Эрика знала, что это манипулирование, но она практически ни перед чем бы не остановилась, лишь бы выбраться отсюда.
— Ты классно выступила сегодня, Эш, — прошептала Кейтлинс заднего сиденья, баюкая голову Дрю у себя на плече.
Эшли повернулась и улыбнулась ей.
— Спасибо, — прошептала она в ответ.
— Ты устала?
— Теперь, когда запал выветрился, я могу свернуться клубочком и уснуть прямо на обочине, как мертвая, — Эшли зевнула. — Надеюсь, у меня хватит сил доползти до душа.
Эрика не принимала участия в разговоре. Она сражалась сама с собой, пытаясь примириться с двумя противоположными личностями, уживавшимися в Эшли. Рядом с ней, закинув ногу на ногу и сложив руки на коленях, сидела женщина, с которой она прожила последние пять лет. Женщина, певшая на сцене, источавшая сексуальность и едва не сорвавшая с нее одежду за кулисами, была ей абсолютно незнакома.
На каком-то уровне это безусловно возбуждало, но в то же время было таким чужим и… пугающим.
Высадив Кейтлин и Дрю, Эрика с Эшли остаток дороги провели в молчании.
— Ты есть хочешь? — спросила Эшли, когда они вошли в дом через кухню.
— Нет, я просто устала.
— Тогда я иду в душ, — Эшли устремилась к лестнице.
Эрика смотрела ей вслед в недоумении. Эшли, это же ее Эшли, которая приготовила бы ей что угодно, если бы Эрика сказала «да», но при этом она была по-прежнему одета в черные кожаные штаны, ботинки и белую рубашку в облипку. Это казалось таким неуместным. Как она могла в одну минуту быть бывшей рок-звездой, которая только что с успехом вернулась на сцену, а в другую — ее знакомой, понятной, и такой домашней Эшли?
Когда Эрика улеглась в кровать, Эшли уже спала. Она лежала на спине, закинув руку за голову, одеяло сползло до пояса. Эрика оперлась на локоть и стала смотреть, как медленно приподнимается и опускается ее грудь. Она глянула ниже и едва не поддалась искушению протянуть руку и коснуться ее, но тут ее взгляд остановился на родинке в форме полумесяца возле пупка. Мысленно она сразу же погрузилась в тот, кажущийся теперь таким далеким, вечер, когда она увидела эту родинку и узнала Эшли на видео. Ощущение предательства остудило ее желание.
Эрика откинулась на подушки и погасила лампу, погрузив комнату во тьму. Надежды, что все вернется на круги своя, не оправдались. Все изменилось, и, хотелось ей этого или нет, ей придется научиться с этим жить. В такие тихие и спокойные моменты, как сейчас, она могла с этим смириться, но не более того. Любую новую перемену она воспримет в штыки.
— Нам нужно поговорить о вчерашнем вечере, — сказала Эрика, когда Эшли вошла в кухню и устремилась прямо к кофейнику. Она сидела, не поднимая глаз от своего остывшего нетронутого завтрака. Она боялась, что они сейчас сцепятся, и знала, что этого не избежать.
Эшли даже не повернулась и не глянула на нее. Когда она заговорила, ее слова прозвучали очень сухо.
— Я прошу прощения. Меня вчера занесло на радостях, но могу тебя заверить, что этого больше не повторится.