Возня с часами и плохая видимость в течение нескольких дней затрудняли обсервацию. Когда же Ребелл установил свое местоположение, оказалось, что он находится в двухстах милях к востоку от главного города и порта Сувы на острове Вити-Леву. Моряк изменил курс, повернув на северо-запад, и с нетерпением ожидал появления суши.
После шестидесяти одного дня одиночества в океане, совершив не одну ошибку в навигации, Ребелл наконец приближался к земле. Как назло, последние мили «Элейн» двигалась очень медленно. Наконец 2 марта, пройдя от Сиднея в общей сложности 2600 миль, судно приблизилось к гористому острову, покрытому сплошной стеной растительности, над которой возвышались отдельные перистые вершины кокосовых пальм. Ребелл сошел на берег и с удовольствием утолил жажду молоком кокосового ореха. Вскоре он встретил меланезийца, немного говорящего на английском языке. От него путешественник узнал, что находится на островке Янута, лежащем всего в 35 милях от Вити-Леву.
Свежая пища и ощущение твердой земли под ногами быстро восстановили физические и духовные силы мореплавателя.
Не имея подробной карты и опасаясь рифов, Ребелл с большой осторожностью продвигался к Суве. После перепалки с портовым врачом и полицейским (неприязнь к документам была отличительной чертой Ребелла) мореплаватель дал интервью корреспонденту «Фиджи таймс»; это впервые принесло его необычному и рискованному путешествию широкую известность.
«Элейн» была отремонтирована и находилась в гораздо лучшем состоянии, нежели до выхода из Сиднея. Моряк получил настоящие морские карты, компас и барометр — это были подарки его новых друзей.
Период ураганов, начавшийся в момент прибытия судна на Фиджи, закончился. 20 апреля «Элейн» снова подняла паруса и покинула гостеприимную Суву.
Ребелл, для которого первый этап путешествия явился нелегкой школой, приобрел немалый опыт, да и очередной, намеченный им отрезок пути до Апиа на островах Самоа был не слишком длинным.
Путь через проливы архипелага Фиджи, состоящего из более чем 250 островов, с многочисленными рифами и переменными течениями, требовал постоянного внимания. Особенно тяжелым испытанием для одинокого моряка были ночи.
Продвигаясь на северо-восток, 24 апреля «Элейн» пересекла линию перемены дат. В течение семи дней петляя среди рифов, моряк пленился красотой острова Наитамба, где он стал гостем местного плантатора.
6 мая, пополнив запасы фруктов, Ребелл продолжил путь к Апиа. Океанские воды между Фиджи и Самоа предстали перед моряком во всем богатстве и разнообразии фауны. Ему не нужно было даже ловить рыбу — почти каждый день немало летучих рыб падало на палубу яхты.
800 миль от Сувы Ребелл прошел под полными парусами, без хлопот с навигацией. 24 мая яхта бросила якорь в Апиа. На этот раз в соответствии с инструкцией Ребелл поднял желтый карантинный флаг. Ещё до того как Ребелл сошел на берег, он получил первые сувениры, рыбу и бананы, а также немало приглашений.
Апиа — столица Западного Самоа — небольшой городок, но Ребелл, будучи очень наблюдательным человеком, вынес немало новых впечатлений. Многие страницы его книги посвящены описанию жизни и обычаев полинезийцев.
Бунтарь по натуре и ярый противник любых условностей, Ребелл был очарован патриархальной жизнью на островах. Мораль, традиции и искусство населения Самоа были именно такими, какие он издавна подсознательно искал. И неудивительно, что ему было неимоверно трудно покинуть гостеприимный городок Апиа. Однако морская натура взяла верх, и «Элейн» вышла в океан.
Покинув архипелаг Самоа, Ребелл двинулся к островам Дейнджер. Погода стояла хорошая, и плавание проходило легко.
25 июня утром показались контуры холмов, а через несколько часов «Элейн» стала на якорь. Третий, семисотмильный отрезок пути остался за кормой. После двенадцатидневной стоянки на островах Дейнджер Ребелл продолжил плавание. Впереди его ждала дальняя, почти тысячемильная трасса до острова Рождества. Целую неделю дул попутный ветер. Затем «Элейн» вошла в полосу штилей и дождей. Постоянно испытывая затруднения с определением точного времени, Ребелл отказался от услуг своего «хронометра» и уже проверенным (хотя лишь самому себе доказанным) способом решил идти прямо на север, вплоть до широты острова Джарвис (почти 0°), а затем повернуть на восток. Ориентируясь по полету птиц и по другим природным приметам, Ребелл 31 июля оказался вблизи острова Джарвис. Очутившись в пустынных просторах Тихого океана, он опасался, что пройдет мимо острова Рождества.
Следуя рекомендациям, приводимым в старинном труде о плавании под парусом, где говорилось, что, в случае если подведут обычные методы навигации, следует обратиться к наблюдениям Луны и Солнца, Ребелл, воспользовавшись относительной неподвижностью «Элейн» во время штиля, затратил целый день на обсервацию. Оказалось, что до экватора остаются считанные мили.
Сразу же после пересечения экватора Ребелл взял курс на северо-восток. Утром 14 августа, наблюдая за полетом птиц, моряк окончательно утвердился во мнении, что остров лежит прямо по курсу. Через несколько часов на горизонте появилась вершина острова. На следующий день в сопровождении стаи акул «Элейн» подошла к берегу. Экипаж моторной лодки, вышедшей навстречу паруснику, принял Ребелла за потерпевшего крушение. Вскоре «Элейн» вошла в лагуну.
Для Ребелла наступило время заслуженного отдыха после сорока дней плавания, в течение которых было пройдено 1150 миль. Островитяне приняли путешественника гостеприимно. Ребелл интересовался всем, в том числе экспортом плодов, копры и рыбы. Здесь же он позаботился о своем паспорте. «Я сам смастерил секстан и другие приборы. Почему бы мне не выдать самому себе паспорт?» Ребелл рассчитывал, что этот документ будет впоследствии признан и в США. А печать властей острова Рождества подтверждала выдачу ему первой визы. В паспорте на фотографии красовалась фигура Ребелла на фоне яхты.
Утром 25 августа «Элейн» выходит в океан, направляясь к расположенному в 1200 милях Гонолулу. Курс — почти точно на север. Вскоре парусник попадает в полосу штиля, несколько дней моряку докучают дожди и мертвая зыбь. «Не люблю зоны штиля», — сообщает Ребелл, не ведая, очевидно, что штили всегда были кошмаром для моряков-парусников. И путешественник с нетерпением ожидал момента, когда яхта достигнет района постоянных северо-восточных пассатов, которые должны облегчить и ускорить плавание к Гавайским островам. Наконец поднялся ветер, и «Элейн» двинулась на север. Через неделю Ребелл простился с созвездием Южного Креста, зато Полярная звезда поднималась всё выше над горизонтом. При постоянном ветре было легко идти, и Ребелл любовался созвездиями, которых не видел с молодых лет.
Трасса Ребелла.
1– Сидней; 2 — Окленд (Новая Зеландия); 3 — острова Фиджи; 4 — Апиа (Самоа); 5 — острова Дейнджер; 6 — остров Джарвис; 7 — остров Рождества; 4 — Гонолулу; 9 — Лос-Анджелес.
Утром 15 сентября показались Гавайские острова. Вершины островов выступили из океана, хотя до ближайшего берега оставалось ещё не меньше 40 миль. Переменные ветры, образующиеся среди островов архипелага, явились причиной того, что «Элейн» продвигалась теперь со скоростью не более двух узлов. И только 20 сентября, после самого трудного испытания терпением, закончился двадцатишестидневный прыжок к Гавайям и Ребелл смог добавить к пройденному пути еще 1300 миль. За двадцать шесть дней плавания осторожный Ребелл израсходовал всего около 27 литров пресной воды (из 140-литрового запаса). Кроме того, как, впрочем, с начала рейса, он располагал шестимесячным запасом продовольствия. Так как Ребелл не имел возможности точно определять свое местонахождение, то считал, что у него должен сохраняться достаточный резерв продуктов. «Если бы случилось пройти мимо Гавайских островов, — пишет Ребелл, — я пошел бы прямо на восток к берегам Северной Америки».