Марк. А я в вашем обществе забываю, что вы заместитель министра и прочее. Я вижу молодую, нежную…
Швердова. Молодую? Полно вам. Старуха я, Марк, — все время болею. Вот и сегодня — грипп. (Чихает.) Удивительно, ни в концлагере, ни на фронте я и знать-то не знала болезней. А тут — сквознячок, и… У вас тоже очень усталый вид, Марк.
Марк. Еще бы не устать! Сегодня опять вызвали в Совет министров, выговоры, неприятности. На строительство влилось около пяти тысяч человек! Голова идет кругом! Я ведь и к вам по делу. Мне сказали, что ваш департамент держит где-то на севере скреперы… Нельзя ли их получить, они позарез нужны мне.
Швердова. Я распоряжусь. Но расскажите о Магде.
Марк(вздыхая). А что рассказывать? Ей не нравится в нашей жизни решительно все. Она осуждает, поучает… Этому не видно конца. (Притворный зевок.) Простите.
Звонок телефона.
Швердова(берет трубку). Да, я. (Жестко.) Если эти вагоны с мукой не будут отправлены на канал сегодня же, завтра я отдам вас под суд! (Кладет трубку.) Вот видите, какой может быть эта «нежная» женщина.
Марк(помолчав). Странно, почему вы обрекаете себя на одиночество? Ваш муж умер шесть лет назад, а вы одна. Ради чего?
Швердова(сурово). Марк!
Марк(помолчав). Простите за нескромность, но почему вы не носите фамилию мужа?
Швердова. Я была несчастлива со Швабским и не хочу, чтобы его фамилия напоминала мне… Вот почему я стала носить девичью фамилию, фамилию отца.
Марк(посмотрев на портрет). Ваш отец… Между прочим, насчет этого ходит уйма сплетен. (С невинным видом.) Говорят, — злые языки, конечно! — что все высокие посты вы занимаете не столько по праву, сколько из-за любви народа и компартии к памяти Иосифа Швердова.
Швердова(с горечью). Вот как! Мои двадцать четыре года в партии, смертный приговор за подпольную работу— это не в счет? (Зло.) Впрочем, мало ли что болтают! Говорят же, например, что вы приглашаете в управление строительства людей, которым ни один порядочный человек не подаст руки.
Марк(холодно). Чепуха! Да, я принял Берта Жакобо и еще двух инженеров. Они служили эмиграции, но потом честно сражались за демократию. Не такой уж я идиот, чтобы окружать себя изменниками.
Швердова(предостерегающе). Вы очень молоды, Марк.
Марк. Да? А кто спас республику от вторжения фашистов, которые шли на помощь Христине Падера?
Швердова. Народ, Марк.
Марк. Может быть… (Помолчав.) Я окружаю себя изменниками! А Вента? Он видит врагов даже ночью.
Швердова. Ему положено видеть даже ночью.
Марк. Он действительно похож на сову. Мрачный, суровый…
Швердова. Не заметила…
Марк. Ну, мне пора. (Щелкает шпорами, целует руку Зите.) Не забудьте о скреперах… (Уходит.)
Швердова садится за пианино, играет. Входит Штрингис, бросает на диван плащ, шляпу, портфель.
Штрингис(ласково). Ты одна, милая?
Швердова(не поворачиваясь). Как видишь!
Штрингис(ревниво). Что%у тебя делал этот генерал-сопляк?
Швердова. А если я скажу, что он объяснялся мне в любви?
Штрингис. Вздор!
Швердова. Ты очень самоуверенный человек, Отто!
Штрингис. Нет, просто я не нуждаюсь в доказательствах твоей верности.
Швердова. Ты откуда?
Штрингис. Прямехонько с канала. Значит, эта бестия Пино, вместо того чтобы…
Швердова(перебивая). Успокойся, он был у меня по делам. У меня грипп, и я принимаю сегодня дома.
Штрингис. А! (Помолчав.) Двести километров в открытой машине. Ветер адский, голова трещит! У тебя найдется?..
Швердова. Как обычно.
Штрингис идет в холл. Швердова играет. Штрингис возвращается с бутылкой коньяку и рюмками.
Штрингис(пьет). Чертовски устал. Ох, достается мне!