И напрасно готовились к свадьбам. По-птичьи…
Пусть и шумно, но всё ж соблюдая приличья.
Люди так не умеют. Им то не дано,
Им, что в руки не дай, разоренье одно.
Обычное
Прячутся рыбы в тени не растаявших льдин,
Кажется им, что надёжа прохлады укромна.
Шмель пролетел, и при этом гудел бесподобно, -
Вот вам одна из обычных весенних картин.
Серая краска стекает с небес на лесок.
Вёсны от зим в полушаге, а то в полу вздохе.
Тоненькой струйкой из раны – берёзовый сок,
Нежится ястреб в прохладной воздушной протоке.
Месяц закутан ветрами в невязаный плат.
Нам ли навязано звёзд голубое мерцанье?
Было ли также веками, годами назад?
Тоже – банальное, бальное всё восклицанье.
Прячутся рыбы в тени не растаявших льдин,
Кажется им, что надёжа прохлады укромна.
Шмель пролетел, и при этом гудел бесподобно, -
Вот вам одна из обычных весенних картин.
Сияют почек купола
Сияют почек купола.
Их делит жизнь напополам:
Зима, весна… А то, что после, -
Всё лето и немного осень,
Как колокольчиком, ручьём
Звенит. И всё вокруг – ничьё?!
Моё оно! Но мчатся годы,
В иной момент любой погоды
Готовы изойти на нет,
И блекнет разом белый свет.
Но раньше часто меркнет разум, -
По слухам, домыслам, рассказам.
На нет готова исходить…
А ты обязанность любить
Не забывай, её, любую!
И, поминая небо всуе,
Молись почаще в тишине.
И наблюдая, как в огне
Свеча рыдает, плачь почаще.
Конечной жизни подвиг вящий
Исполнить должен до конца…
Не сетуй, действуй, отрицай
Каким угодно славным делом,
И сила духа слабость тела
Вполне сумеет превозмочь,
Так каждый день, отринув ночь,
Себя являет, нам примером.
Но не последним, и не первым.
Сияют почек купола, -
То жизнь, что, кажется, спала
Себя являет. Быть не быть?!
Не нам ея остановить.
Травинка
Вертит травинка хвостом, перед ветром!
Любит его, как всегда, безответно.
Плачет своим многоточием небо.
Кто же утешит?! Кому, как не мне бы
С лаской по лику его провести.
Горе чужое рукой развести
Каждый умеет. Не лучше ль без слов
Сделать, что можешь. Ночами без снов
Скрежет зубовный расслышал… Что дальше?!
Жизнь без упрёков, без споров, без фальши.
Так не бывает. А как же иначе?
Сникла травинка, задумалась, плачет.
Песни
Мы жизни не знаем…
Волной паутина: от строчки до ветки сосны.
Не помнишь о жизни, она пролетает, как сны,
Которых наутро пытаешься вспомнить, ан нет!
И в них непременно остался тот главный ответ,
Который похож на измятую кем-то луну,
Её позабыли, в отместку нагонит волну
На берег далёкий и близкий, следы на песке,
Тропинку едва освещая в ближайшем леске.
Но думать не хочется, грустное просится в печь.
А жизни игра стоит всех не истраченных свеч.
Мы правил не знаем, и это мешает, порой,
Мы жизни не знаем, её не считая игрой.
Волной паутина: от строчки до ветки сосны.
И с осени ждём: не зимы и,увы, не весны.
Потом тяготимся не летом, но "этой жарой".
Мы жизни не знаем, её не считая игрой.
Авокадо
Побелили печку, обелили.
Всю её судьбу, а раньше были
Стыдные дела и гордость – горе,
Влажные слова, победы в споре.
В щепки лежебок, судьбы расколы,
Тайны под замок. поднявши с пола
Дальше не уйдёт лишь ты и печка.
Как бы не забыть, где чьё сердечко.
В пламени печи, как дня колено.
Плавится, шкворчит, сосны полено.
Если мир стекло, на части брошен,
Поделись теплом, как горстью крошек.
Ароматом авокадо ясень ясно одарил
Он нездешний, нам не надо.
Доли дольку отрубил…
Дым пахучий горстью горькой,
пепел на пол серой горкой
Жизнь ты прожил, а любил?!
Ан-24, песенка лётчика
Вот утром рано я проснусь,
Вот утром рано я проснусь,
и сяду в самолёт.
На вздох любимой обернусь,
На вздох любимой обернусь
и наклонюсь вперёд.
Ладошка взлётной полосы
сжимается в кулак.
Столбы, как спички, лес кусты
Столбы, как спички, лес кусты
И мошки маленьких собак!
Сачок огромный колдуна,
Сачок огромный колдуна,
Не ловит всё, что зря.
На взгляд любого болтуна,
На взгляд любого болтуна,
Поставлен ветра для.
Я отрывался от земли,
И был побегу рад
Ах, если б вы понять могли,
Ах если б вы понять могли,