Наталкиваюсь на проводницу.
— Что стряслось?
— Там, там у меня в купе, соседка, старуха… Так вот, она мертвая! То есть уже скелет.
Проводница внимательно смотрит на меня, я, соответственно, на нее. Коренастая тетка в стиле восьмидесятых, мелированная челка, перламутровые тени, густо нарумяненные щеки. Да хоть какая, зато живой нормальный человек.
— Девушка, вы с ума сошли? В купе, кроме вас, никого нет.
— Что?
— Что слышали. Вагон наполовину пустой.
— Пойдемте, проверим. Надо будет полицию вызвать.
Проводница что-то бурчит, но все же следует за мной. Когда рядом живое теплокровное существо, возвращаться на место чрезвычайного происшествия почти не страшно.
— Сами посмотрите.
Пусть убедится, а я пока на стреме постою. Сейчас раздастся истошный визг…
— Ну, и где тут скелет?
Нету. Купе пустое, нет ни останков балерины, ни элегантного саквояжа, который стоял на ее полке. И стакан с чаем на столике только один. По всей видимости, мой. Вроде бы, отличная новость, а в то же время — позорище.
Проводница протискивается в коридор мимо меня и довольно громко бормочет:
— Обкуренная, что ли?
Вовсе я не обкуренная. Просто… просто какой-то сбой в сознании. И все же в глубине души подозреваю: здешнее зеркало видело странные вещи. Жаль, свидетель немой и не может подтвердить, что я не сумасшедшая.
Лягу-ка лучше спать, дабы не позориться дальше.
***
Стук в ночи. Сначала осторожный, потом все громче и громче. Где он раздается? Наверное, очень далеко. Впрочем, нет, стучат в дверь купе. Открывать не буду. Хотя… Вдруг проводница обнаружила где-нибудь труп бывшей балерины и теперь стучит, чтобы извиниться и попросить меня стать свидетельницей?
— Кто там?
— Откройте!
Точно не проводница. Голос мужской.
— Еще чего! С какой стати я должна кого-то пускать среди ночи?!
— Что значит, с какой? У меня билет на тринадцатое место. Откройте! Долго я буду тут торчать?
Открывать боязно. А вдруг это очередной скелет? Голос исключительно противный, скрипучий…
— Ищите себе свободное купе. И прекратите стучать, у меня ребенок спит.
— Нет никакого ребенка. Врете вы все.
— Откуда вы знаете?
— Догадался!
Придется впустить, а то еще дверь сломает… Открываю, и в купе вваливается мрачный небритый мужик, да еще и явно под хмельком. Приятный сосед, ничего не скажешь. Машет перед моим носом билетом:
— Убедились?
Молча ныряю под одеяло и отворачиваюсь к стенке. Стараюсь не шевелиться, пока он рассовывает по купе свой багаж и потом, не раздеваясь, плюхается на свободное нижнее место. Лучше уж вести себя как мышка. Надеюсь, это просто подвыпивший нахал, не более того.
Поезд едет враскачку, успокоительно постукивают колеса. Сосед, кажется, отрубился, у меня тоже глаза слипаются. Поскорей бы утро…
***
Куда все-таки делась балерина? Кто-нибудь прояснит этот простой вопрос? Зеркало на двери мерцает, не дает нормально уснуть, заливает пространство серебристым светом. Разумеется, так не должно быть, но мне совсем не страшно. Наоборот, хочется смотреть на мерцание не отрываясь, ждать чего-то волшебного… В глубине зеркальной поверхности мелькает черная лохматая тень…
Вокруг пахнет псиной, запах ни с чем не спутаешь. Именно собаки здесь не хватало до полного комплекта. Укрываюсь одеялом с головой, но специфический аромат все равно не оставляет в покое. Вот так волшебство, я совсем другого ждала…
Выведите уже кто-нибудь это животное! Пес тяжело вздыхает, подбирается ко мне. Сейчас я его… Но не тут-то было. Надо мной зависла огромная черная морда с оскаленными зубами, мокрым носом... Что-то вроде добермана, его так просто не отгонишь. Лапы пес положил на край постели, слюна капает на простыню. Да это же не лапы, а руки! Мощные плечи, обтянутые свитером, и собачья голова сверху…
Наверное, на мой крик сбежался весь вагон…
Все спокойно. За окном серо-голубое небо, даже солнышко проглядывает. Позвольте, а где же ночной оборотень?
— Доброе утро.
Напротив — симпатичный молодой мужчина. Тот самый нахал, что ломился в купе, только гладко выбритый, трезвый и свеженький. Свитер на нем, кстати, прежний. И как это прикажете понимать? Те ужасы привиделись во сне?
— Вы уж извините, что я на вас ночью накричал. Устал, очень спать хотелось. Да и друзья меня чересчур бурно в путь провожали, если честно.
***
Сидим с Кириллом в вагоне-ресторане, общаемся. Удивительно милый парень, бывают же такие встречи…