Бурмин. Я пойду сосну часок, разбудите меня. (Уходит в свою комнату.)
Клавдия (снова перечитывает написанное). Резко, резко... Смягчить? Нет. И все-таки пусть остается! Пусть остается!
Татьяна Ивановна. Кто? Где остается? Что ты, Клавушка, бормочешь?
Клавдия. Это, бабушка, тебе не понять.
Татьяна Ивановна (накрывает скатертью стол). Где уж нам, необразованным. И чего ты дома сидишь? Пошла бы в кино, что ли? Соседка говорила, в клубе хорошую картину показывают.
Клавдия (помогая бабушке). Ты в курсе всех дел, бабушка.
Татьяна Ивановна. У меня работа такая. Вы все по отдельности захватываете, а я — ну, как тебе сказать...
Клавдия. Обобщаешь?
Татьяна Ивановна. Обобщаю.
Звонок.
Клавдия (метнулась к двери). Я сама, бабушка.
Татьяна Ивановна. И чего мечешься-то?
Входит Павел.
Павел. Здравствуйте, Татьяна Ивановна.
Татьяна Ивановна. Здравствуйте, товарищ капитан.
Павел. Вы в званиях разбираетесь?
Татьяна Ивановна. А чего же в них не разбираться: две полоски — от майора до полковника, одна — от лейтенанта до капитана. Четыре звездочки у вас...
Клавдия. Бабушка, поставь самовар.
Татьяна Ивановна. Ухожу, ухожу. А у генерала на золотом погоне полоска зигзагой. Вот и вся арифметика.
Клавдия. Бабушка...
Татьяна Ивановна уходит.
Садись, Павел.
Павел. Спасибо. (Садится на диван.)
Молчание.
Клавдия. Ну что ж, так и будем молчать?
Павел. Давай разговаривать.
Клавдия. Давай. Ну, начинай.
Павел. Нет, ты мне скажи: что случилось? Почему ты так резко со мной говорила? Почему не хотела, чтобы я тебя проводил?
Клавдия. Я тебе объясню, Павел, но не сегодня. Хорошо?
Павел. Хорошо. Опять у тебя руки в чернилах? Сочиняла?
Клавдия. Сочиняла.
Павел. У тебя почерк изменился. Стал острее. (Берет в руки статью.)
Клавдия. Павел, читать нельзя.
Павел. Военная тайна? А вдруг прочту?
Клавдия. Не получишь удовольствия. Положи ее.
Павел (отложив статью). Ты сердишься, Клава? Я пытался говорить с отцом. Но он всерьез не выслушал меня. Я все еще для него юнец. Он недоволен твоим отцом.
Клавдия. Что ж ты теперь будешь делать?
Павел. Не знаю.
Клавдия. Но ведь тебе не все равно?
Павел (горячо). Конечно, нет. Скажу больше. Я вижу, что отец как-то изменился. Постарел словно. Он нервничает, делает глупости. Неужели они не могут договориться с Сергеем Романычем?! (Садится напротив Клавдии.)
Клавдия (шутя). Можно подумать, что ты прислан в качестве дипломатического представителя.
Павел (поднявшись). Я уйду, Клава.
Клавдия. Ну-ну, я пошутила. (Усаживает его за стол, смотрит на статью, лежащую на столе.)
Павел. Клава, ты хочешь что-то мне сказать? Тебя что-то мучает, я чувствую.
Клавдия. Нет, нет, ничего. Просто, Павел, я не хочу, чтобы мы ссорились. Не будем?
Павел. Да мы и не ссорились. Конечно, не будем.
Клавдия. Что бы ни было?
Входит Татьяна Ивановна.
Татьяна Ивановна. Клавушка, принеси-ка молочка из погреба к чаю.
Клавдия (смеясь). Бабушка, кто же его будет пить?
Татьяна Ивановна. Сама буду пить.
Клавдия. Сейчас.
Звонок.
Татьяна Ивановна. Кто бы это мог быть? (Идет открывать двери.)
Входят Петров, Горбачев и Оргеев.
Петров. На чай, мамаша, приехали. Хозяин-то дома?
Татьяна Ивановна. Прилег чего-то.
Петров (возбужденно). Придется будить.
Клавдия. Бабушка, разбуди отца.
Петров. Давайте знакомиться. Архитектор Горбачев. Николай Оргеев — мой первый друг и помощник. Петров.
Павел. Ратников.
Петров. Вот вы какой, Павел Ратников! (Здоровается.)
Входит Бурмин.
Бурмин. Иван Васильевич, Александр Михайлович... Мамаша, сорганизуйте здесь...