Татьяна Ивановна. Сережа, в магазинчик бы надо съездить.
Бурмин. Это дело поправимое. Иван Васильевич, разрешите машину. Мамаша говорит — прорыв в хозяйстве.
Петров. Пожалуйста. Только вы не затевайте.
Татьяна Ивановна. По рюмочке.
Горбачев. Что вы! Какая рюмочка, мне завтра лететь, в шесть утра.
Татьяна Ивановна. У меня здесь свой кодекс.
Петров (Оргееву). Коля, помоги.
Оргеев. Один момент, Иван Васильевич. (Татьяне Ивановне.) Сколько?
Татьяна Ивановна. По мере надобности.
Оргеев. Есть по мере надобности.
Павел. Клава, я пойду, мне пора.
Клавдия. И не думай. Помоги товарищу Оргееву и скорее возвращайся.
Павел. Возвращаться?
Клавдия. Скорей.
Оргеев. Единым духом!
Павел и Оргеев уходят. Клавдия идет их провожатъ.
Бурмин. Мамаша, займитесь оборудованием...
Татьяна Ивановна. Ты в своем горсовете распоряжайся, а по моему министерству директив не давай. (Уходит.)
Петров. Резолюция краткая, но убедительная.
Бурмин. Мамаша у меня женщина решительная.
Петров (за столом). Вот что, Сергей Романыч. Не хотел нас приглашать! Ну-ну! Мы к тебе прямо с бюро горкома. В исполкоме тебя не застали. Решили, что дома.
Бурмин. Я был за городом, на кирпичном заводе...
Петров. Дела обернулись таким образом, что нам без тебя не обойтись. Мы насчет проекта поселка. Первый вариант ты знаешь, второй Александр Михайлович захватил с собой.
Горбачев. Да, понимаете, как получилось...
Петров. Александр Михайлович, пожалуйста...
Горбачев. Где можно разложить?
Бурмин. Прошу ко мне.
Входит Клавдия.
Клавдия. Товарищ Петров, я хочу с вами поговорить...
Бурмин. Клава, не до тебя.
Клавдия. Отец...
Петров. Ничего-ничего, вы пока посмотрите проект.
Бурмин. Но что же произошло?
Петров. Сначала посмотри на проект, а потом поговорим.
Бурмин и Горбачев уходят.
Я слушаю.
Клавдия. Я недолго. Извините меня, что я дома пытаюсь говорить о деле, но здесь есть и личное. Одним словом, завтра я должна сдать в редакцию статью, критикующую работу исполкома.
Петров. Так это вы тот самый зубастый журналист и есть?
Клавдия. Не знаю, зубастый или нет, только я написала резкую статью.
Петров. Что же вас волнует?
Клавдия. Два вопроса, знаете... Хотя мне и не очень удобно говорить о них, но я скажу, иначе разговор не имеет смысла.
Петров. Итак, первый?
Клавдия. Я пишу о Ратникове. О стиле работы исполкома.
Петров. Ответственная тема.
Клавдия. Очень. Вчера я была у Ратникова и случайно стала свидетельницей ссоры, почти скандала между отцом и Ратниковым. Отец был прав, но место и форма спора были выбраны неудачно. Одним словом, представьте себе, появляется моя корреспонденция... Что скажет Ратников?
Петров. Сведение личных счетов.
Клавдия. Ясно.
Петров. Вы написали статью?
Клавдия (идет к столу, возвращается). Вот она. Я прошу вас, посмотрите ее.
Петров. Не лишайте меня удовольствия прочитать ее в газете.
Клавдия. Что же мне делать?
Петров. Я уже ответил. Второй вопрос?
Клавдия. Мне дорога дружба Павла Ратникова, мне кажется он тем человеком... Я скажу вам прямо — он мне дорог. И вот сейчас мне очень трудно.
Петров. А если бы вы сейчас получили это задание?
Клавдия. Я бы... я бы... думаю, что сделала то же самое, хотя сейчас это много труднее.
Петров. Да, не легко.
Клавдия. Я просто не знаю, что мне делать. Разумом я понимаю, что нужно быть твердой. Принципиальной. Нельзя вступать в сделки со своей совестью, со своими убеждениями. Это, пожалуй, очень верное слово — «убеждение».
Петров. Вот видите, Клавдия, как вы хорошо сами во всем разбираетесь.
Клавдия. Но я хочу предупредить Павла. Тем более - он здесь.
Петров. Во-первых, вы не имеете на это права как корреспондент. Во-вторых, я думаю, вам ведь тоже не безразлично проверить, как он к этому отнесется.
Клавдия. Конечно. Но что же мне делать?
Петров. То, что вы решили.