Клавдия уходит, входят Бурмин и Горбачев.
Нравится?
Бурмин. Здорово!
Петров. Подписывай.
Бурмин. А что все-таки случилось?
Петров. Москва срочно требует проекты. Пришлось немедленно созывать бюро и ставить на обсуждение оба проекта. По городу никаких разногласий не было. По поселку мнения разошлись.
Бурмин. Разошлись?
Петров. Да, на одной стороне были все члены бюро, на другой — Ратников.
Бурмин. Один?
Горбачев (взволнованно). Один, понимаете, один.
Петров (укоризненно). Александр Михайлович, мы вам поверили, а вы разглашаете решение бюро.
Горбачев. А разве нельзя?
Петров. В данном случае можно.
Горбачев. Один, понимаете, один...
Бурмин. Отказаться выполнить решение бюро!
Петров. Словом, он категорически отказался подписать проекты. Что же вы-то раньше смотрели, коммунисты? Ты что смотрел, Бурмин?
Бурмин. Я говорил вам.
Петров. О чем ты мне говорил? О малиновых дорожках?
Бурмин. О ратниковском стиле.
Петров. Не все говорил. Понимаешь, Бурмин, не все.
Бурмин. Понимаю. Но я хотел тогда говорить...
Петров. Хотел, но не говорил.
Бурмин. Вы меня мало знали, могли не так истолковать.
Петров. Да. Мог не так истолковать, и все же ты обязан был говорить все, что думал.
Горбачев (поднимая чертеж). Меня интересует только один вопрос: я так и уеду с неподписанным проектом или все-таки Сергей Романыч соблаговолит поставить свою подпись?
Петров. А разве еще не подписал?
Горбачев. Представьте себе, нет.
Бурмин. Клава!
Входят Клавдия и Татьяна Ивановна.
Клавдия. Что, отец?
Бурмин. Чернила.
Петров. Подписывает словно приказ о наступлении.
Бурмин (подписывая). О наступлении.
Входят Оргеев и Павел.
Оргеев. Товарищ бабушка, ваш приказ выполнен по мере надобности.
Петров. Интересно, из какого расчета у тебя надобность?
Оргеев. По согласованию сторон.
Павел. Был произведен точный математический расчет.
Ставят две бутылки с вином на стол.
Горбачев. Не могу, ни минуты не могу. Извините, в другой раз.
Татьяна Ивановна. Вы мне кодекс не разрушайте. Так не пущу.
Оргеев (отводит в сторону Горбачева). Александр Михайлович, не обижайте старушку! По одной мере надобности можно.
Горбачев. Ну разве по одной...
Бурмин. Прошу всех к столу...
Петров. Да, Татьяна Ивановна. Один вопрос беспокоит Александра Михайловича. Ему завтра предстоит первый полет на самолете. Очень волнуется. Боится за свой характер.
Татьяна Ивановна. Возьмите лимон и моченых яблок. Очень помогает в полете.
Горбачев. Это вы знаете из личного опыта?
Татьяна Ивановна. Нет, теоретически, но без ошибки...
Петров (поднимает рюмку). За наш новый город, друзья!
Чокаются. Все пьют, затем присаживаются. Звон посуды, разговоры, Оргеев хочет налить Горбачеву еще рюмку, но Горбачев поднимается.
Горбачев. Не могу. Мне лететь.
Петров. Мы еще встретимся, Татьяна Ивановна.
Татьяна Ивановна. Так возьмите лимончик, нет, лучше огурчик-корнишончик... и летите.
Горбачев. Спасибо, Татьяна Ивановна, обязательно воспользуюсь вашим советом.
Петров (Горбачеву). Александр Михайлович, пора.
Бурмин. Я с вами. Клавдия, скоро не ждите.
Оргеев (задерживаясь на пороге). Бабушка, до свидания. Претензий нет?
Татьяна Ивановна. Не имеется. Постой, постой! Выпей еще рюмочку, вечер-то сырой...
Оргеев. Не положено. (Уходит.)
Татьяна Ивановна, проводив гостей, возвращается в комнату.
Татьяна Ивановна (увидев Павла и Клавдию). Вспомнила! Обещала я керосину соседке, пойти снести разве.
Клавдия. Поди, бабушка!
Татьяна Ивановна. Вы тут посидите. Угощай гостя-то, Клавушка, привыкай. А я через часок вернусь. (Уходит.)
Павел. Клава, мне осталось быть в этом городе пять дней. Ты поедешь?
Клавдия. Я тебе отвечу послезавтра.