И это был несомненный успех. Вилька сияла счастливым лицом и все никак не могла оторваться от толпы поклонников, обступивших ее со всех сторон. Я издали помахала ей рукой и пошла на выход. Мне срочно нужно было проветриться. Лицо под гримом уже чесалось и хотелось скорее добраться до дома, но судьбе было угодно иначе.
Не успела я выйти за ограду нашего института, как кто-то сильно толкнул меня, больно припечатав к железным прутьям спиной.
— Ну, вот и встретились, коза мичуринская, — сладко произнес голос над ухом.
Я отшатнулась. «Почему мичуринская?» — как-то не к месту подумалось мне, и потом, это Вилькино любимое выражение, но, посмотрев на довольную физиономию парня, я возражать, не стала. Парень со знакомыми ушками-пельменьками сиял, как будто сорвал Джек-пот в казино. Я оглянулась, ища пути к отступлению, но с другой стороны уже возвышался Вован. Видно, парни учли свою стратегическую ошибку и поменяли тактику — теперь они стояли почти вплотную, блокируя с двух сторон. Бежать было некуда. Парни подхватили меня под руки и потащили через дорогу, туда, где в сумерках виднелся силуэт темной машины.
— Ну, что с тобой сделать? — шипел парень, характеризуя такими эпитетами, что бедные мои уши сворачивались в трубочку. — Сейчас я тебя по асфальту размажу!
Я молчала, мысленно подсчитывая, во сколько обойдутся услуги дантиста и пластического хирурга. Парень грубо схватил меня за руку. И тут я разозлилась. Как и в детстве, злость накатила волной, сменив страх. В такие минуты мне становится все равно, и уже ни кровь, хлещущая из носа, ни заплывший глаз не могут меня остановить.
— Давай, — процедила я со злостью, выдергивая руку из его железных пальцев, — давай, размажь меня по асфальту, рискни. Сможешь собой гордиться, нашьешь еще одну полоску на свой Адидас. — И уставилась на него с вызовом, представляя, как я сейчас вцеплюсь ему зубами в…ну, куда дотянусь, а там уже как получится.
— Какие еще полоски? Сдурела, коза? — парень явно не мог делать два дела одновременно — думать и размазывать, кого бы то ни было.
Я скривилась и, указывая пальцем на полоски его фирменных кроссовок, пояснила:
— В войну летчики рисовали звезды на фюзеляже — по числу сбитых самолетов. Фильмы-то про войну смотрел, ну хоть в детстве?
Процесс думанья был не привычен и отнимал слишком много энергии — парень застыл, уставившись на свои ноги. Считает до трех, догадалась я.
— Ну, помнишь, фильм про летчиков «…раскудрявый, клен зеленый, лист резной», — напела я, пытаясь облегчить ему задачу.
Вероятно, до трех парень все-таки считать умел, потому что загоготал и чему-то обрадовался:
— Точно, клен зеленый, лист резной, Смуглянка. Вован, помнишь, как он кузнечиков ловил?
Вован молча наклонил бритую голову, что, очевидно, означало согласие.
— Мужик там в подштанниках бегал, га-га-га, — вдруг заржал он. Меня передернуло. Лучше бы он молчал — смеющийся Вован, зрелище не для слабонервных.
Парни отсмеялись и уставились на меня — совместное песнопение, как-то не укладывалось в намерение расправиться со мной немедленно.
— Ты это… зачем меня об асфальт приложила? — с укором потрогал он свой затылок.
Я пожала плечами — риторический вопрос.
— Извини, испугалась очень. Мы ж думали маньяки какие. Сейчас так страшно по улицам ходить, ужас! — И я улыбнулась одной из своих самых невинных улыбок и взяла его за рукав. — Нет, правда, мне жаль, что так получилось. Я ж не думала, что ты так сильно ударишься. Последний раз я это проделывала в детском саду, в песочнице.
Парень улыбнулся.
— В песочнице-то, конечно не больно. — От улыбки его лицо уже не казалось таким страшным — обычный парнишка с веселыми глазами.
— Ладно, — вздохнул он, то ли с облегчением, то ли с сожалением, протягивая мне руку, — меня Толяном зовут, а это вот, Вован. Только больше так не делай, а то ведь и … — он красноречиво мотнул головой куда-то вверх и в сторону.
Руку я пожала и, чувствуя, как немеют пальцы в железной ладони, решила, что именно так и не иначе поступлю в следующий раз, буде таковой будет иметь место. А еще лучше, сегодня же запишусь в секцию каратэ, дзюдо, бокса и начну бегать по утрам.
— Матильда-а-а! — раздался вдруг дикий крик. Через дорогу, прямо сквозь несущиеся автомобили, мчалась Вилька, размахивая сумкой. Взвизгнули тормоза, Вилька отскочила в сторону и застыла.