— Честность — лучшая политика, слыхали?
— И даже читал, — засмеялся Сергей Петрович. Больше он к этому разговору не возвращался.
Мы весело посидели, вспоминая годы учебы и нашу поездку. Политрук тоже не изменил своим привычкам, поговорить он любил по-прежнему, да и, право сказать, ему было, о чем рассказывать.
— Смотри, не упусти свой шанс, — толкнула меня Вилька в бок, когда мы вышли в туалет попудрить носики.
— Ты о чем? — изумилась я.
— Дурочку-то не строй. Видишь, как мужика распирает, слюни аж до колен.
— Сбрендила? Он же старый. И потом, три, нет, четыре года не вспоминал, а тут вдруг объявился. Странно это все.
— Тебе ж его не варить. Он с института уволился, когда я на последнем курсе училась, и, судя по прикиду, неплохо устроился, а до тебя имеет конкретный интерес. Спать-то с ним не обязательно.
— Ну, спасибо. Прямо гора с плеч.
— Ой, бестолочь, — вздохнула Вилька.
Остаток вечера прошел еще веселее. Вилька присмотрела объект достойный внимания и проводила захват противника по всем правилам стратегии и тактики, я вела умные беседы с Сергеем Петровичем, и ждала развязки. (Хотя должна была бежать без оглядки, да ведь если ума нет, не купишь.) И точно, Сергей Петрович был настолько любезен, что предложил развезти нас всех по домам, прямо до подъезда, так сказать. Сначала Вильку, а потом меня. Мы мчались по городу под громкую музыку и молчали. Я просто наслаждалась быстрой ездой, а Сергей Петрович, наверное, думал, как начать разговор. Наконец, он кашлянул и сказал:
— Я ведь не просто так хотел с тобой встретиться. Дело у меня к тебе есть. — Хорошо хоть учел замечание и начал без обиняков. — Я сейчас директорствую в одной компании. Довольно большая фирма и филиал вот недавно открыли в другом городе. Так что кадровый вопрос стоит остро, как никогда. И вот я вспомнил о тебе.
— Обо мне? — удивилась я довольно искренне. — Может, вы не знаете, но я ведь так и не доучилась. Всех моих умений — довольно бегло изъясняюсь на двух языках и все. Никакой другой пользы от меня нет и, наверное, не будет.
— А это неважно. Всему научишься. Работа не пыльная, я бы даже сказал, интересная. И с деньгами не обижу. И языки — это очень даже кстати, в перспективе, как раз поездки за границу.
— За дурочку-то не держите, — засмеялась я. Мне, действительно стало весело. — Чтоб директор, или кто вы там…генеральный, сам за сотрудниками бегал? Да вы свистните, у вас толпа перед офисом стоять будет…
— Понятно, — он помолчал. Я тоже помолчала. — Значит, думаешь, что я… — он усмехнулся, — с дурными намерениями подкатил? А у меня семья, между прочим, и дочка твоя ровесница почти. И мы ведь когда-то дружили, если я не ошибаюсь.
— Дружили, — вздохнула я виновато. — Извините. Просто неожиданно это все. Могли бы просто позвонить. Знаете, люди ведь меняются со временем, да и деньги их портят, говорят.
— Ой, портят, ты даже не представляешь насколько! Я ведь и приехал посмотреть на тебя, не изменилась ли. Время сейчас такое… думают, красивая мордаха, так и работать не надо. Сколько я их уже повыгонял, не поверишь! Устал просто. У меня сейчас сидит одна, с ногами… ни фига не делает, только ногти красит целый день, да улыбается. А работать, кто будет, Пушкин?
Ну, разошелся, не на шутку. Я задумалась. Заманчиво, конечно. Да и Сергей Петрович не вызывал у меня неприятных ассоциаций.
— Я подумаю, — очень серьезно сказала я.
— Подумай. Ты девушка серьезная, с характером, сработаемся. Держи визитку, позвони завтра в двенадцать, если надумаешь. Приедешь, сама все посмотришь. Коллектив у нас хороший, тебе понравится.
Не успела я войти в квартиру, как зазвонил телефон. Конечно же, звонила Вилька.
— Ну, как все прошло?
— Отлично. Работу предложил.
— Здорово. А зарплата как?
Я сказала. Вилька присвистнула.
— Соглашайся и немедленно.
— Я думаю, — и добавила торопливо, что бы она опять не начала меня жизни учить: — Наверное, соглашусь. Терять-то мне нечего.
— Слава богу! Первые проблески разума за столько лет. Значит, не все потеряно. Ладно, увидимся.
Конечно же, я согласилась. Работа, действительно была не пыльная. Сергей Петрович приставил ко мне молодого парнишку, обязанного ввести меня в курс дела и научить пользоваться всякой офисной техникой. Так что через какое-то время я уже лихо пользовалась ксероксом, рассылала факсы и печатала на компьютере со скоростью пулемета, освоив слепой метод печати. Не все, конечно, получалось гладко с первого раза, но Сергей Петрович, ошибок как будто и не видел, а успехи неизменно отмечал и ставил в пример другим сотрудникам, что, я думаю, не прибавило ко мне любви с их стороны. Но я не очень переживала по этому поводу, сохраняя со всеми ровные отношения и не обращая внимания на косые взгляды некоторых сотрудниц, которые подозревали меня в любовной связи с шефом и совершенно напрасно, между прочим.