Выбрав, наконец, для Вильки серебряные серьги с синими камнями, я вышла на улицу проветриться. По галерее толпой ходили туристы и прочий люд. Прошла вереница школьников, одетых в одинаковые костюмчики и платьица. У некоторых мальчиков головы были повязаны платочками, которые заканчивались круглой шишечкой на лбу. Я удивленно проводила их глазами. Мой провожатый Шави указал на свой тюрбан и гордо сказал: «Сикх». Я кивнула и посмотрела вслед школьникам. Давно ли и я так же, парами, шла в первый класс, а теперь вот… Как быстро бежит время.
В толпе показался весьма интересный субъект. Старик в белом одеянии и чалме, с длинной седой бородой, неторопливо шел от одного магазина к другому. Владельцы лавок и продавцы, сидящие на табуретках перед входом, вскакивали и, о чем-то вежливо переговорив со стариком, давали ему деньги или предлагали зайти внутрь, прикладывая руку к сердцу и, вообще, оказывали всяческое уважение. Нищих в Индии, как я уже заметила, была уйма. Но этот старик к туристам не приставал, он неторопливо обходил магазины, владельцы, которых почтительно кланялись ему на прощание. Подошел он и к нашей лавочке. Хозяин, выкладывавший перед очередными покупателями коробочки с украшениями, кивнул продавцу, тут же сменившему его на посту, а сам вышел на улицу и о чем-то начал говорить со стариком, предложив тому сесть. Потом крикнул, что-то вглубь магазина и через минуту появился его помощник со стаканом чая в руках. Старик присел на стул, подвинутый ему, и неторопливо стал пить ароматный напиток. Все это время я стояла рядом и таращилась на эту сцену. Тут хозяин заметил меня и, решив, что мой потенциал, как покупателя еще не исчерпан, указал мне на другой стул. Через минуту и я сидела почти напротив старика и прихлебывала яблочный чай из смешного грушевидного стаканчика. Старик пил и смотрел на меня, а я дергалась, потому, как терпеть не могу, когда меня так пристально разглядывают. Старик что-то спросил у хозяина, видимо, что-то про меня.
— Ты говоришь по-английски? — спросил вдруг старик. От неожиданности я растерялась и только кивнула. Старик отставил чашку, взял мою руку, внимательно осмотрел ее, потом взялся за другую, покачал головой и сказал: — Смерть ходит вокруг тебя. — Я поежилась, а он продолжал: — Ты ищешь любовь. И ты ее найдешь. Она тоже ищет тебя.
Я улыбнулась. Все гадалки и гадатели в мире говорят примерно одно и то же. Что ж, дам старику денег: мне не жалко, а ему приятно. Старик был колоритный, и я спросила для поддержания беседы: — Когда же это случится?
Старик все не отпускал мою руку, что-то там высматривая: — Он рядом, совсем рядом.
— Кто? — тупо спросила я.
— Мужчина из другой страны, но вы не можете встретиться. Пока нет. Не сейчас. — Тут я закусила губу. — Смерть ходит вокруг тебя. Несколько раз она будет совсем близко, но все будет хорошо. Ты умрешь в восемьдесят восемь лет.
Ну, слава богу, не так все и плохо. Я улыбнулась, пытаясь перевести все в шутку.
— Восемьдесят восемь — это много, можно и поменьше.
— Восемьдесят восемь, — повторил он, — тебе нужен защитник. — Он покопался в недрах своего одеяния и достал какую-то штуку. — Твой знак рыба, — утвердительно уткнул он мне палец в грудь, — Я закивала головой, чувствуя, как леденеют пальцы. — Возьми это. — Предмет оказался акульим зубом. — Акула, — подтвердил старик, — повесь на шею и носи. — Он поднялся.
Я достала из кармана десять долларов. Индус отрицательно покачал головой. Тогда я вытащила рупии и протянула их старику. Двумя пальцами, тот вытащил одну бумажку, приложил руку ко лбу, я сделала то же самое. Потом он повернулся к хозяину магазина, что-то сказал ему, махнул на него и в сторону лавки метелкой и пошел восвояси. Обернулся ко мне и, показав на шею, повторил: — Надень это.
Я смотрела ему вслед, держа на ладони белый зуб.
Хозяин подошел и, указывая на удаляющегося предсказателя пальцем, сказал: — Святой. Очень хороший. Надо носить. — Он повел меня в лавку: — Я могу сделать. — Показал на шею: — Золото, серебро?
— Серебро, — ответила я.
— Полчаса, — сказал он, указывая на часы.
Через тридцать минут у меня на груди висел акулий зуб в серебряной оправе. Шави настойчиво звал меня продолжить осмотр лавок, но я решительно двинулась к выходу, и он покорно повез меня в отель. Всю дорогу я мрачно смотрела в пол, сжимая в руках амулет. Мне было страшно.