- Вышеупомянутый договор. Подписанный кровью. Его подписала Дэни. Но твоей рукой.
Связывает обязательствами вас обеих. Считаешь, он мешает тебе убить меня. Если ты этого
действительно хочешь, возьми нож с моего стола.
- Ты все равно вернешься. Когда я убью тебя, это будет необратимо
- Попрактикуйся немного. Прочувствуй, что значит вонзить нож в мое сердце. Насладись этим.
Понаблюдай за тем, как будет уходить свет из моих глаз. Полюбуйся на мою смерть, распробуй её.
Узнай, понравится ли это тебе. Есть что-то такое в смерти, с чем ничто не сможет сравниться.
- Думаешь, я этого не знаю. Я начала убивать в гораздо более юном возрасте, чем ты.
- Ошибаешься. И раз сейчас мы оба здесь. Сделай это, - он разрывает контракт пополам и
бросает на пол. - Договор больше недействителен. Давай. Убей меня. Дэни.
Джада не отвечает. Её взгляд плавно скользит к лежащему на столе ножу, а потом снова
возвращается к Риодану, но не к его лицу, на него она поднимает свой взгляд только после старта от
его ступней.
- Возьми уже этот хренов нож, - приказывает Риодан.
- Не указывай, что мне делать. Я не она и подчиняться тебе не буду.
Он приближается к ней, сократив расстояние между ними. Интересно, сколько смертей Девятки
я сегодня увижу.
Риодан берет нож со стола, хватает ее запястье и вкладывает рукоять в ее ладонь.
- Я сказал, убей меня, - мягко говорит он.
Боже мой, он потрясающе блефует. Пытается заставить Дэни проявиться сквозь неумолимое
самообладание Джады, хочет заставить ее альтер эго попытаться сделать что-то такое, чему, по его
мнению, Дэни просто не позволит случиться, ведь она вся светится, когда он рядом.
Джада сжимает рукоятку длинными, изящными пальцами и бесстрастно говорит:
- Отлично.
Затем отводит назад руку и, целясь в его сердце, бьет.
Но в последний момент ее рука останавливается, вздрагивает и меняет траекторию. Лезвие
соскальзывает в сторону, ложась на его грудь.
Она замирает. Её кулак лежит на его обнаженной коже. Они смотрят друг на друга: изумрудный
лед встречается с серебристой сталью.
Перевод сайта www.vamplove.ru
Я наклоняюсь в сторону, зачарованная, пытаясь по выражениям их лиц понять, что происходит,
но, боже, это все равно что разглядывать статуи. С удивлением понимаю, что Дэни не просто стала
взрослой, но и стала высокой. Она достает Риодану до подбородка, а учитывая, что его рост метр
девяносто три, её, наверное, метр семьдесят восемь плюс сантиметров пять толстой армейской
подошвы.
Они оба едва уловимо меняют осанку, словно ведут безмолвную битву воли с помощью своих
тел. Стойка Риодана становится ещё более агрессивной, устрашающей, вызывающей. Но в отличие
от Дэни, которая бы наверняка отступила, Джада склоняется ещё ближе к нему, отказываясь
покидать его личное пространство.
Почти целую минуту они стоят так, глядя друг на друга, пытаясь вынудить другого отступить
хоть немного.
Это напряженное молчание прерывает Риодан:
- Я даю тебе выбор. Убей меня.
- Определение «выбор» предполагает наличие как минимум одного альтернативного варианта
действий.
- Я ещё не закончил. Или поцелуй меня. Но сделай то или другое. Прежде чем это сделаю я.
Джада долго и пристально смотрит на него, а затем медленно и демонстративно прижимается к
его обнаженному телу: черная кожа - к обнаженной мужской, мягкие женские формы - к
мускулистой, покрытой шрамами груди.
Ни один мускул Риодана не дрогнул, он продолжает неподвижно стоять.
Она склоняет голову, облизывает губы, и они оказываются на расстоянии вздоха от его. Я
превращаюсь в комок нервов в своем углу, потому что она замирает, её взгляд сосредоточен на его
губах, а его - на её. Блин, мне кажется, эта комната сейчас взорвется. Блин, это же Дэни и Риодан. Но
это не так.
Это два сокрушительных природных катаклизма. Ослепительных, неукротимых, сильных. Они
закалены и заточены в жестоких испытаниях, как острие ножа, по которому они все время ходят.
Здесь, в Дублине, я поняла кое-что об этом мире, о самой себе. На грандиозном пастбище жизни
обитает четыре вида существ: овцы, как их называет Дэни, пастухи, которые их направляют и
оберегают от опасностей, сторожевые псы, которые перегоняют их на злачные пажити и не дают
отбиться от стада, отгоняя хищников, так и норовящих устроить кровавый пир; и дикие, свирепые,
живущие по собственным законам волки.