то всепоглощающим... Но чем? Может рассматриваю фотографии Алины? Или читаю книгу по
истории Ирландии? Или складываю одежду? В той тесной комнатке было не так уж и много
захватывающего.
Как я упала? Почему? И почему все еще вспоминаю тот день?
Почему не могу понять, какое событие вызвало во мне всю эту бурю эмоций? Возбуждение.
Свободу. Волнение. Стыд. Сожаление.
Прежде я бы не успокоилась, пока не вспомнила, но сейчас моего внимания требуют более
насущные проблемы.
Я стряхиваю с себя видение и плюхаюсь на диван, бросая на Бэрронса негодующий взгляд.
- Ты, вероятно, упустил из вида одну маленькую проблемку, Бэрронс. Я прячусь от всех тех, кого
ты пригласил сюда. Уже несколько месяцев, - о Принцах я даже упомянуть не смогла. Передать
невозможно, насколько меня оскорбило то, что он позвал их в мой книжный магазин. - Зачем тебе
эта проклятая встреча? К тому же здесь.
Он впивается в меня пристальным взглядом:
«Смотрите, как Мак трусит. Смотрите, как Мак умирает.»
- Ты пытаешься вывести меня из себя? - рычу я.
Всем своим видом он демонстрирует скуку. Только Бэрронс может при этом умудрится
выглядеть ещё и устрашающе.
"Ну и что же вы мне сделаете? Вы же не сможете убить скорпиона, даже если он ужалит вас в
зад."
Я рассматриваю свои ногти. Под одним из них я заметила пятнышко крови. Не знаю чья она:
Мика О'Лири или моя, после супертщательного мытья рук жесткой щеткой. Он ошибается. Я
поднимаю на него взгляд.
- Ты даже не представляешь, с чем мне приходится иметь дело.
«С чем-то вроде внутреннего зверя?» - дразнит он.
- Твой зверь другой, - продолжаю отвечать вслух, сознательно избегая интимности наших немых
диалогов. Мы не впервые об этом спорим. И будем спорить вплоть до дня, когда король освободит
меня. Никто из нас не готов к отступлению. Я даже не уверена, что мы в состоянии произнести это
слово вслух.
«Может не такие они и разные.»
- Может, но мой зверь намного сильнее, - раздраженно отвечаю я. Он достаточно силен, чтобы
одурачить даже меня, а уж я-то хорошо знакома с его изощренными, лукавыми методами.
В его темных глазах загорается вызов.
«Может проверим это, женщина?»
От его взгляда спина покрывается мурашками, и я чувствую, что готова выгнуться, согласно и
податливо, встав на четвереньки. Ни одна битва не сравнится с теми, что происходят между нами в
постели этого мужчины. Мы сражаемся. Вот что мы делаем. С ним я чувствую себя такой живой, как
ни с кем больше.
Я безумно влюблена в Иерихона Бэрронса, помешана на нём и просто жить без него не могу.
Конечно, ему об этом знать не обязательно. Бэрронс не из тех, кто любит пооткровенничать.
Когда мы, признав взаимное влечение, стали вместе спать, изменилось все.
И в то же время ничего.
В постели мы одно целое.
Вне ее все иначе.
В постели я украдкой наслаждаюсь мгновениями нежности, когда, обессилев от секса, я
слишком утомлена, чтобы переживать о невероятно могущественном зле, затаившимся внутри меня.
Я прикасаюсь к красно-черным татуировкам, покрывающим его кожу, к точеным чертам лица,
Перевод сайта www.vamplove.ru
запускаю пальцы в темные волосы, вкладывая в эти прикосновения все свои невысказанные чувства.
А он молча наблюдает за мной непроницаемым взглядом своих темных глаз.
Иногда я просыпаюсь в его объятиях, он прижимается к моей спине, уткнувшись лицом в мои
волосы. И хотя прикосновения его рук совсем не похожи на мои, они говорят, что обо мне заботятся,
уважают и принимают такой, какая я есть.
Вне постели мы словно острова.
Мисс Лейн и Бэрронс.
Было очень больно, когда он впервые отдалился от меня. Я почувствовала себя отвергнутой.
А потом я поняла, что и сама поступаю так же, как он. Словно барьеры просто пришиты к нашей
одежде: одеваясь, мы автоматически воздвигаем их, но стоит нам раздеться - и они исчезают.
Иногда мне кажется, что наша страсть настолько всепоглощающая, что нам просто необходимы
эти периоды отдаления. Иначе я могу, словно мотылек, сгореть в его пламени. Меня пугает, что я
готова ради него на всё. Уничтожить мир. Последовать за ним в ад. Страшно, когда не можешь
дышать без мужчины. Когда так сильно любишь его, что он становиться важнее собственной жизни.
Поэтому я отлетаю ненадолго, просто чтобы убедиться, что все еще могу. А он исчезает, чтобы
сделать что-то, что обычно делает Бэрронс по только ему известным причинам.