Можно было позвонить только одному человеку, чтобы выпустить пар, поэтому она набрала номер Мишель.
– Два месяца! – негодующе воскликнула Дженнер, когда подруга ответила. – Им нужно целых два месяца чтобы отдать мне мои деньги!
– Да ты гонишь!
– Хотелось бы.
– Чего тут такого сложного? Просто взять и выписать чек!
– Ты это мне рассказываешь? Так что пока никаких отмечаний, – угрюмо пробурчала Дженнер. – Вчера я промотала почти все наличные, а теперь придется еще два месяца париться об арендной плате. Черт.
– Черт, – отозвалась Мишель. – Облом. Я уже подумывала о том, чтобы хорошенько прошвырнуться по магазинам или, может, скататься в отпуск куда-нибудь, где не так жарко, но если на получение выигрыша уйдет целых два месяца, лето уже закончится.
– Знаю, – вздохнула Дженнер. Жара стояла убийственная, и было бы здорово куда-нибудь смотаться, но увы. – Пожалуй, придется поменять планы: зимой отправимся туда, где тепло. Завтра утром поеду в центр, чтобы дело сдвинулось с мертвой точки. Чем дальше буду откладывать, тем позже получу бабки.
– Хотелось бы составить тебе компанию, просто чтобы посмотреть, – мечтательно произнесла Мишель. – Но мне с работы не отпроситься, так что запомни для меня все подробности, лады? Я хочу услышать обо всех деталях.
– Заметано.
Следующим утром Дженнер особенно тщательно накрасилась и уложила волосы. Корни немного отросли, но не слишком, поэтому, чтобы скрыть более темный оттенок, она сделала пробор «елочкой». Оделась, как на похороны: белая с коротким рукавом блузка на пуговицах, темно-синяя юбка-карандаш и белые босоножки – потому что для туфель с колготками было слишком жарко. К тому же на ее единственной паре колготок уже побежала стрелка, а из-за похода в бар с Мишель не осталось денег на новую пару. Хватит на автобус и только, пока Дженнер не получит новый зарплатный чек.
Даже удивительно, как все переменилось после телефонного разговора: только что намеревалась бросать работу, а теперь считает каждый цент и не может позволить себе даже пару колготок.
За время поездки в автобусе удалось собраться и привести в порядок мысли. Разговор с Эл Смит прояснил некоторые моменты. Консультантша сказала, что при желании Дженнер может разместить деньги в анонимный доверительный фонд, чтобы сохранить свою личность в секрете, но есть ли в этом смысл? Когда Дженнер Редвайн, у которой нет даже банковского счета, неожиданно уволится с работы, купит новую машину и переедет в новый дом, все ее знакомые быстро смекнут, откуда ветер дует. А кроме того, Мишель не сможет долго держать язык за зубами. Дженнер любила подругу, но та имела привычку сначала болтать, а уже потом думать. К тому же для сохранения анонимности при доверительном управлении придется действовать через адвоката, поиски которого тоже займут время, не говоря уж о том, что юрист потребует немалый гонорар. Пора дать делу ход.
Дженнер вышла на ближайшей к офису остановке, нашла нужное здание и поднялась на лифте на седьмой этаж. Когда она открыла дверь, все в комнате повернулись в ее сторону. Сердце екнуло. Кто-нибудь вообще дышал, пока она приближалась к длинной высокой стойке? Вряд ли.
Трое посетителей – может, они выиграли какие-то суммы поменьше? – сидели на скамье в ожидании. Один из них разглядывал журнал, но двое других не сводили глаз с нее. Чего они ждут? Боже, неужели ей придется записаться и сидеть в очереди? И без ожидания нервы были натянуты до предела.
Пожилая женщина прилепила на лицо добротную имитацию искренней улыбки, когда Дженнер достигла стойки. С трудом сглотнув, Дженнер вытащила из сумки выигрышный билет, зарплатную квитанцию и водительские права и положила бумаги на столешницу.
– Я выиграла, – полушепотом произнесла она, стараясь не привлекать внимания присутствующих.
Женщина подняла документы, посмотрела на выигрышный билет и расплылась в широкой ухмылке.
– Да, точно выиграли.
Она кивнула людям, засевшим за спиной Дженнер, и те повскакали со своих мест. Дженнер повернулась, и ей в лицо ударила ослепляющая вспышка. Женщина и двое мужчин наперебой стали закидывать ее вопросами, ни один из которых она не могла разобрать. Дженнер попятилась и оказалась прижатой к стойке без возможности сдвинуться вправо или влево.
Один из нападавших наступил ей на ногу. Ну все, с нее довольно.
– Эй! – воскликнула она, почти сорвавшись на крик. – Ну-ка назад! Вы мне чуть ногу не отдавили.
Трое репортеров на мгновение замолчали, и Дженнер воспользовалась наступившей тишиной, чтобы сообщить:
– Меня зовут Дженнер Редвайн.
Глава 4
ЖИЗНЬ НЕВОЗМОЖНО ПОВЕРНУТЬ НАЗАД.
Дженнер уставилась на бумаги в своих руках, пытаясь сообразить, о чем в них идет речь. Только она вылезла из «Гуся» на автостоянке для сотрудников компании «Харвест», к ней подошел невзрачный субъект.
– Дженнер Редвайн?
Пожалуй, к этому времени ей уже пора было поумнеть. Последние две недели, с тех самых пор как она востребовала выигрыш, ее жизнь заполонили люди, желавшие, чтобы Дженнер вложилась в «абсолютно беспроигрышные» проекты, пожертвовала на благотворительность, поделилась или любая другая вариация на тему «дай мне денег». От этого типа следовало бежать со всех ног. Вместо этого Дженнер озадаченно произнесла:
– Да?
Мужчина протянул толстый конверт, и Дженнер машинально взяла его.
– На вас подали в суд. – Этот мерзавец вдобавок подмигнул перед тем, как повернуться и умчаться прочь.
Подали в суд?
– Да у меня еще нет ни цента! – со злостью крикнула она вслед курьеру.
– Не моя проблема, – ответил тот, запрыгивая в белый «ниссан».
Дженнер разорвала конверт, вытащила скрепленные степлером страницы и быстро просмотрела. Чистейшая ярость захлестнула ее, встав красной пеленой перед глазами. Появись в этот момент Дилан в пределах досягаемости, она бы его точно придушила.
– Неприятности? – издевательски хмыкнул один из сотрудников, проходя мимо. – Кто бы мог подумать, что богатые тоже плачут?
Он посмеялся над собственной шуткой, входя в здание завода, а вслед за ним загоготали и все окружающие.
Если бы Дженнер знала или хотя бы догадывалась, как все сложится, то основала бы анонимный фонд и никогда бы не придавала гласности свое имя. И не рассказала бы о выигрыше даже Мишель, пока не получила бы деньги на руки. Не то чтобы Мишель не оправдала доверия, но прошедшие две недели походили на настоящий ад. А теперь еще и это. Дилан подал в суд с претензией на половину выигрыша, утверждая... Вопреки действительности подонок утверждал, что они с Дженнер проживали совместно, имели общий бюджет и купили выигрышный билет вместе, а также кучу другой совершеннейшей чуши.
«Загнали до смерти» – вот самое верное описание состояния Дженнер в прошедшие две недели. Практически с той самой минуты, как ее имя – имя победительницы лотереи – было обнародовано, телефон звонил. И звонил. И звонил. В любой час дня и ночи, пока Дженнер наконец его не отключила. Благотворительные организации, давно потерянные родственники – как правило, настолько давно, что она и не подозревала об их существовании, – люди, предлагавшие уникальную возможность поучаствовать в основании грандиозного бизнеса, друзья, надеявшиеся, что она поможет им в трудную минуту... список был бесконечен. Поначалу Дженнер терпеливо объясняла всем и каждому, что пока не получила ни гроша и, возможно, не получит еще несколько месяцев, но вскоре осознала, что упорство домогавшихся не убавилось ни на йоту. Большинство просто ей не верили.
Она выкопала из сумки телефон и позвонила Эл Смит, ставшей ее островком здравого смысла, ее якорем.
– У меня хотят отсудить половину, – без предисловий сообщила Дженнер, когда мисс Смит сняла трубку. – Мой бывший парень, с которым я порвала накануне розыгрыша, что могу доказать, потому что сразу после звонила подруге, с которой мы отпраздновали это событие.