– Чего желаете? – улыбнулся бармен.
– «Качели», – заказала она.
– Вы еще не пробовали «Призрачную воду»? Это фирменный коктейль нашего лайнера.
Он указал на бокал, который в этот момент держал второй бармен. В высоком тонком бокале плескалась бледно-серая жидкость, в которой клубилось нечто, похожее на туман.
– На вашем месте я бы не стал брать «Призрачную воду», – заметил сидевший слева от нее мужчина, поворачиваясь плечом к бару. – Это просто гремучая смесь. Но себе я возьму.
Дженнер инстинктивно подняла взгляд, потому что сосед серьезно покусился на ее личное пространство, и обнаружила, что находится всего в нескольких дюймах от пары внимательных голубых глаз. На мгновение мир застыл, сердце бешено застучало в груди, а в животе что-то ухнуло. Она торопливо потупилась, прячась от пристального взгляда. Мужчина сидел так близко, что она чувствовала жар его тела, а его грудь почти касалась ее плеча. По нервам прокатилась запоздалая тревога. Дженнер не нравилось, когда ее касались незнакомцы, не нравилось, когда к ней подбирались так близко, особенно высокие и атлетически сложенные мужчины. Она попыталась отодвинуться, но возле стойки собралась такая толпа, что отпрянуть подальше без применения физической силы было невозможно.
– Одни «Качели» и одна «Призрачная вода», принято, – произнес бармен и отвернулся, чтобы смешать коктейли.
Дженнер вперилась в пространство перед собой, не желая снова встречаться глазами с непрошеным собеседником. Клеился он к ней или просто хотел выпить в переполненном баре? В любом случае она сейчас не может позволить себе отвлекаться. Теперь ее поле зрения оказалось закрыто с обеих сторон, и Дженнер не видела, что происходит вокруг, а разговоров доносилось так много, что она не различала, ругается ли кто-то поблизости. Как только будет готов коктейль, надо найти какой-нибудь укромный уголок и перебраться туда.
– Вы здесь одна? – поинтересовался сосед. Из-за тесноты он говорил почти ей в ухо, и Дженнер чувствовала на щеке его теплое, приятное дыхание.
– Нет, – ответила она, потому что так и было. Хоть она и сидела в одиночестве, за ней наблюдали по меньшей мере четверо. Она не поднимала взгляд от барной стойки.
– Жаль, – заметил незнакомец. – Как и я.
В его голосе слышались такие глубокие интимные нотки, что Дженнер против собственной воли опять посмотрела ему в глаза. И душа опять ушла в пятки. Дженнер видала и более привлекательных мужчин, но, черт возьми, ни один из них не источал такой мужественности. И больше всего сбивало с толку то, что незнакомец ничем особо не выделялся. Высокий, но не слишком, мускулистый, но не перекачанный. Короткие темные волосы, голубые глаза и намек на вечернюю щетину на волевом подбородке. На нем были черные брюки и белая шелковая рубашка с закатанными по локоть рукавами, но даже в этой простой одежде он выглядел элегантнее всех присутствующих мужчин, хотя те вовсе не грешили отсутствием вкуса. В целом он смотрелся чертовски привлекательным, но дело было скорее в его харизме, чем в какой-то отдельной внешней черте.
Бармен поставил перед ними напитки. Обрадованная вмешательством, Дженнер потянулась за корабельной пластиковой картой, но сосед опередил ее, подав бармену свою со словами «Плачу за оба».
– Разумеется.
Теперь придется снова взглянуть на него, а ведь как не хочется. Она устремила взгляд на нос собеседника, потому что его глаза слишком выбивали из колеи.
– Благодарю. – Она постаралась сохранить максимально нейтральный тон.
– Не за что, – ответил незнакомец, потянувшись мимо нее к бармену, чтобы забрать карточку.
И в этот момент корабль слегка качнуло влево. Это было первое движение лайнера, которое ощутила Дженнер, но и его оказалось достаточно, чтобы лишить равновесия нескольких пассажиров, уже хвативших лишку.
Справа началась суматоха, раздался вскрик, внезапно сосед подался вперед и уперся руками в стойку с обеих сторон от Дженнер, как щитом, заслоняя ее своим телом. Он выдохнул с легким «уф!», когда кто-то потеснил его, и на мгновение прислонился грудью к спине Дженнер так, что ее голова оказалась прижата к его плечу.
– Прошу прощения, – произнес мужчина в унисон с еще чьими-то извинениями и отодвинулся.
– Сволочь! – послышался нетрезвый женский голос, дрожащий от злости. – Я все видела! Ты даже за выпивкой не можешь сходить, не облапав какую-нибудь бабу!
Дженнер осторожно оглянулась. Прямо за их спинами стояла фигуристая брюнетка с экзотическими миндалевидными глазами. Она вырядилась в обтягивающее красное вечернее платье, подол которого заканчивался буквально несколькими сантиметрами ниже пятой точки, а ноги на высоченных каблуках заметно покачивались – то ли от движения теплохода, то ли от количества выпитого алкоголя. Брюнетка уставилась на Дженнер, объемные свисающие серьги засверкали, когда она вскинула голову.
Дженнер почувствовала, как незнакомец вздохнул, как поднялась и опустилась его грудь.
– Ты пьяна и привлекаешь нездоровое внимание, – тихо сказал он. – Давай вернемся за наш столик.
Мужчина, который недавно оступился и чуть не повалился на Дженнер, огляделся, моргая и будто бы пытаясь уловить смысл ситуации. Его трезвости хватило, чтобы выговорить:
– Не, это я виноват...
– Я сама знаю, что видела своими глазами! – резко бросила скандалистка, не обращая внимания на невнятные слова и подступая к незнакомцу, спасшему Дженнер от падения со стула. – Понять не могу, зачем ты вообще меня пригласил...
– Я тоже, – его голос был жестким и угрюмым. – Но с каждой минутой жалею об этом приглашении все больше и больше.
– А это легко исправить! Забирай свои манатки и проваливай, ублюдок! – выкрикнула брюнетка, и по ее щекам потекли ручейки разбавленной слезами туши. Все больше народу замолкали и оборачивались полюбоваться на спектакль, и Дженнер ощутила себя пассажиром терпящего крушение поезда без всякой надежды на спасение.
Она в отчаянии огляделась, надеясь ускользнуть.
Незнакомец наклонил голову, его лицо стало напряженным.
– Сомневаюсь, что ты можешь выгнать меня из моей собственной каюты, Тиффани, но знаешь что? Забирай ее себе, потому что лучше уж я буду спать в прачечной, чем проведу еще хоть минуту в твоей компании.
Тиффани!
Боже! Страшное озарение ледяным душем обрушилось на Дженнер. Это был Кэйл.
Глава 11
СЦЕНА СТАНОВИЛАСЬ ВСЕ СКАНДАЛЬНЕЕ И БЕЗОБРАЗНЕЕ.
Лицо Тиффани побагровело, она принялась выкрикивать бесcвязные оскорбления. Кэйл не отвечал. Ему и не требовалось ничего говорить. Выражение лица было достаточно красноречивым: Кэйл смотрел на вопящую брюнетку как на мерзкое насекомое. Ошеломленная Дженнер Редвайн застыла от ужаса на барном табурете бок о бок с ним.
До того как прозвучало имя «Тиффани», Дженнер выглядела лишь слегка смущенной, невольно оказавшись втянутой в шумную ссору. Кэйл пристально следил за соседкой и уловил точный момент, когда та связала концы с концами и поняла, кто он такой. Она действительно не подозревала его вначале. Он счел излишним предупреждать ее об изменениях в сценарии, потому что хотел добиться более правдоподобной реакции, хотел застичь ее врасплох. И это удалось.
Вот только Дженнер Редвайн оказалась не единственной, кто был застигнут врасплох.
Забавно, до какой степени впечатление при очной встрече отличалось от сложившегося по фотографии. Судя по снимку, Кэйл предполагал, что эта женщина способна причинить неприятности, но по завершении дела они легко расстанутся раз и навсегда. Увидев Дженнер воочию, он осознал, что перед ним натуральная катастрофа, но переиграть ситуацию уже никак не выйдет.
Она была невысокой – чуть ниже среднего роста – и довольно худой, но ее худоба выглядела естественной, а не как если бы она нарочно морила себя голодом. С другой стороны, в противовес маленькой груди у Дженнер была отличная круглая попка. Не большая, но... округлая. Ему нравились округлости. В данном случае даже чересчур нравились.