«Не только у него остался синяк», – подумала она и вдруг кое-что сообразила.
– Эй, – позвала Дженнер. – Мне тоже нужен лед.
– Перебьешься, – буркнул Кэйл, очевидно, не желая с ней ничем делиться.
– Твой синяк можно прикрыть рубашкой, – отрезала она. – А у меня нет никакой одежды с длинным рукавом, чтобы замаскировать мои кровоподтеки, и ни один знакомый со мной человек на этом корабле не поверит, будто я способна хоть минуту мириться с насилием. Поэтому в ваших интересах принести мне лед, чтобы следы сошли поскорее.
Кэйл и Бриджит появились в дверях. Кэйл был без рубашки и прижимал к руке самодельный ледяной компресс. Дженнер не хотела смотреть на его мышцы, поэтому быстро отвернулась от покрытой волосами широкой груди и перевела взгляд на Бриджит, одновременно поднимая руку, чтобы продемонстрировать красные полосы.
– Я сейчас, – сориентировалась Бриджит. Она скрылась в гостиной и через несколько секунд вернулась с ведерком льда. Зашла в ванную и немного погромче спросила: – Чем вы двое тут занимались, боксировали, что ли, без перчаток, едва закрыли дверь?
– Это она боксировала, – проворчал Кэйл. – А я всего-то усадил ее на стул и привязал.
А ведь именно так и было, признала Дженнер. Он не отвечал на агрессию, не бил ее и привязал к стулу только после того, как она его укусила. Но если рассчитывает, что тем самым заслужил дополнительные очки в свою пользу, то жестоко ошибается.
– Я не стану перед тобой извиняться, – яростно прошипела она. – У похитителей не просят прощения, потому что они заслуживают всего, что получают.
Но все же он не причинил ей боли. Да, до чертиков напугал, но, оглядываясь назад, Дженнер пришлось констатировать, что Кэйл, вероятно, сделал это непреднамеренно.
Что-то здесь было не так, не настолько однозначно, как поначалу показалось. Но что именно?
Бриджит вышла из ванной, держа полотенце со льдом, которое обернула вокруг руки Дженнер. Холод сразу же облегчил боль.
– У тебя есть все, что нужно? – спросила стюардесса Кэйла. – Мне пора возвращаться, на случай если кому-то что-то понадобится.
– Если здесь все вещи по моему списку, то я готов.
– Все здесь. Я проверила дважды.
– Пожалуй, начну. Позвони, когда он пойдет в свою каюту.
Бриджит кивнула и вышла.
«Кто такой "он"?», – задумалась Дженнер. Вряд ли удастся это выяснить иначе, кроме как спросив, поэтому она поинтересовалась:
– О ком вы говорили? Кто такой «он»?
– Это тебя не касается, – отрезал Кэйл, вытаскивая из шкафа спортивную сумку. Среди багажа Дженнер такой не было, а значит, ее принесла Бриджит.
– Прости, но очень даже касается, самым непосредственным образом, – парировала Дженнер, махнув свободной рукой в сторону пластикового наручника. Хорошо бы Кэйл надел рубашку, а то ей становилось все сложнее не смотреть на него.
– Заткнись, или я воткну тебе в рот кляп.
«Он вполне на это способен», – подумала Дженнер, в забывчивости пронзив мужчину взглядом, но ее гнев остался незамеченным, потому что он не смотрел в ее сторону. Кэйл деловито опустошал спортивную сумку, раскладывая содержимое на кровати. Разнообразное электрическое оборудование, о назначении которого Дженнер могла только догадываться, провода, приборы и инструменты, похожие на…
– Это же дрель? Зачем она тебе? Что ты собрался сверлить?
– Дырки, чтобы завинтить твой гроб, – рявкнул он. – Заткнись.
О, какое удовлетворение она почувствовала, выведя его из себя! Так ему и надо. Дженнер замолчала на минуту, дожидаясь, пока похититель поглубже погрузится в работу, и жалобно произнесла:
– Мне нужно в туалет.
Кэйл опустил голову и закрыл глаза.
– Я не могу терпеть. Всем нужно иногда ходить в туалет. Даже Дарту Вейдеру, хотя не представляю, как он справляется, не снимая брони. Ты сам заставил меня выпить тот коктейль, и вот сейчас мне нужно в туалет, так что виноват именно ты. – Если бы Дженнер сумела придумать нечто более дерзкое, то непременно сказала бы, потому что хотела – жаждала! – увидеть, как Кэйл отреагирует, если на него надавить, и как далеко он способен зайти.
Мрачно, без единого слова, Кэйл ухватил пару кусачек с кровати и разрезал пластиковое крепление, удерживающее Дженнер на стуле. Она поняла, что он мог бы затянуть наручники намного туже, потому что кусачки с легкостью проникли между ее кожей и стяжкой.
Освобожденной рукой она придерживала полотенце со льдом на своем синяке, пока Кэйл конвоировал ее в ванную. Не понятно, с чего он решил, будто ей необходимо сопровождение – оттуда был проход только в спальню. Дженнер уже заглядывала в ванную в обществе Фэйт и теперь знала, что там нет ничего, что сошло бы за оружие. Разве что удастся подстроить, чтобы Кэйл наступил на брусок мыла, поскользнулся, грохнулся и разбил голову.
– Не запирайся, – приказал он.
Дженнер поразмыслила, насколько далеко готова зайти в своих провокациях, и решила, что, пожалуй, пока достаточно. Лучше двигаться маленькими шажками. Ведь не известно заранее, чем похититель ответит, если она всерьез начнет испытывать его терпение. Не хотелось ненароком нажать не ту кнопку и тем самым навредить Сид просто из-за желания проверить границы собственной смелости. Поэтому она послушно не стала запирать дверь и даже пописала на случай, если Кэйл подслушивал.
Споласкивая руки, Дженнер посмотрелась в зеркало. Оттуда на нее взглянуло бледное утомленное лицо. Боже, а сколько же времени? Бросила взгляд на наручные часы. Да, ее усталость вполне обоснована. Она на ногах с рассвета на Восточном побережье, а сейчас по-тамошнему уже два часа ночи, или одиннадцать по Тихоокеанскому времени. Она не спит уже почти сутки.
Кэйл открыл дверь.
– Хватит там торчать, давай выходи.
Дженнер закончила сушить ладони, осмотрела покрасневшую кожу на предплечье, где держала полотенце со льдом, и решила, что компресс ей больше не нужен. Развернула полотенце, вытряхнув лед в раковину, и аккуратно развесила на просушку. Когда она вышла из ванной, Кэйл повернулся, чтобы идти впереди нее, выступая буфером между пленницей и дверью, и Дженнер увидела опухшее фиолетовое пятно у него на плече, оставшееся от ее укуса. Лед необходим ему намного больше, чем ей. Хотя тот, кто сеет ветер, должен быть готов пожать бурю.
Она уставилась на широкую спину, на изгиб позвоночника, разделяющий литые мышцы, и отчаянно пожелала, чтобы Кэйл сейчас же надел рубашку.
– Я устала, – проворчала Дженнер, чтобы отвлечься от маячившей перед глазами восхитительной мужской плоти. Единственный раз она, вопреки здравому смыслу, клюнула на внешность – с Диланом много лет назад, когда ей было всего двадцать три, – и даже тогда умопомрачение долго не продлилось. Теперь же она гораздо закаленнее. – Что бы ты ни делал, твои плутни могут подождать до завтра. Запри меня здесь, спи сидя, сторожи дверь – мне наплевать. Просто дай мне поспать.
– Мое дело не может ждать до завтра, – отрезал Кэйл. – И чем больше ты мне мешаешь, тем дольше я буду возиться. Поэтому сядь и заткнись. Поняла?
Она поняла. А если бы до нее не дошло, то самые настоящие наручники, которыми он пристегнул ее к тому же стулу, что и раньше, вносили полную ясность.
Дженнер посмотрела на обхвативший запястье стальной браслет. Он внушал гораздо большую тревогу, чем пластиковая стяжка. Загодя захваченные в круиз оковы не оставляли сомнений, что чем бы ни занимались похитители, для них это было чертовски важно.
Глава 13
РАСПЛАСТАВШИСЬ НА ПОЛУ СПАЛЬНИ, Кэйл высверливал маленькое отверстие у основания переборки, отделявшей каюту Дженнер от апартаментов Ларкина. Тот мог вернуться в любую минуту, однако, выполняя обязанности хозяина круиза, скорее всего, задержится на час или даже дольше, в зависимости от того, с кем ему придется общаться. Если Кэйл не успеет управиться до возвращения Ларкина, то в первую ночь на море они останутся глухи и слепы. А это неприемлемо, так что Кэйл отрешился от всего вокруг и сосредоточился на работе. Он должен видеть и слышать, что делается в соседней каюте, и точка.