Несмотря на изначальное нежелание задержаться в кафе на ланч, было не похоже, чтобы он торопился вернуться в каюту. Он лениво развалился на стуле, умудряясь при этом выглядеть элегантным, расслабленным и опасным одновременно. При всей его поверхностной цивилизованности, было в нем что-то от хищника, притаившееся под слоем внешнего лоска. Таких представителей сильного пола неизменно замечают женщины, да и не только женщины. Дженнер пару раз перехватила немного настороженные косые взгляды нескольких мужчин, вероятно, более чутких, чем остальные. Те будто удостоверялись, где именно Кэйл сейчас находится.
И вдруг до нее дошло. Он хотел, чтобы их видели. Точнее, чтобы их видели вместе. Закреплял в обществе лживую идею, будто они – пара. Что ж, она пообещала полноценно сотрудничать.
– Пойдем прогуляемся, – сказала Дженнер и протянула ему руку. – Надо размяться. И так проторчала все утро в каюте, как привязанная.
Ее прожег взгляд голубых глаз, когда Кэйл принял ее ладонь. Он поднялся, приобнял свободной рукой ее за талию и повернул лицом к перилам.
– Опасно ведешь себя, Редвайн, – прошептал он так, чтобы слышала только она.
– Расслабься, большой мальчик, – ответила Дженнер так же тихо. – Все козыри пока у тебя в руках, кроме одного. Просто пройдемся, а ты заодно воспользуйся шансом продемонстрировать, насколько мы друг от друга без ума.
Рука Кэйла так и оставалась на ее талии, пока они не спеша шагали вдоль борта. Дженнер подставила лицо солнцу, пытаясь усилием воли отогнать раздумья и хоть ненадолго расслабиться. Начался первый полноценный день двухнедельного круиза. Она вынуждена провести рядом с Кэйлом, под его контролем, еще тринадцать суток, и если не сможет совладать со стрессом, то просто сломается. Да, они с Сид смогут разговаривать каждый вечер и тем самым убеждаться, что обе пока живы-здоровы. Но нужна хоть небольшая передышка, чтобы перестать трястись над ситуацией, как собака над костью.
Дженнер заставила себя оглядеться. С того момента, как впервые ступила на борт вчера днем, она была слишком захвачена происходящим, чтобы обращать внимание на окружающую обстановку. В рекламном проспекте утверждалось, что «Серебряный туман» по сравнению с другими лайнерами – нечто особенное, и ей хотелось рассмотреть его поближе.
Как и говорила Бриджит, пляжная палуба предназначалась для развлечений. Люди кучковались группами в бассейнах и вокруг них, а шезлонги, казалось, заполонили каждый квадратный сантиметр пространства. У одного из бассейнов затевалась какая-то игра, и голос ведущего, усиленный мегафоном, почти до боли давил на уши.
Кэйл содрогнулся и повел Дженнер в противоположном направлении, и впервые она была рада подчиниться его безмолвному приказу.
Если бы рядом не маячил Кэйл, то, как и предсказывала Сид, Дженнер наслаждалась бы круизом. Ей действительно нравился океан. Она привыкла к нему, прожив семь лет на побережье, но серо-зеленую Атлантику невозможно сравнивать с сочными тихоокеанскими красками. Глубины сияли великолепной синевой, но время от времени цвет переливался и мелькали зеленоватые и бирюзовые проблески. На горизонте не виднелось ни клочка земли, и создавалось ощущение полного одиночества во всем мире – если, конечно, пребывание среди сотен людей в идеальном плавающем городе можно назвать одиночеством.
На судне чувствовался запах новизны, поняла Дженнер. Он шел отовсюду: от свежеокрашенных стен, ковров, обшивки и даже досок палубы. Все было с иголочки новеньким и чистеньким, и в иных обстоятельствах ей бы тут наверняка понравилось.
Рука Кэйла все еще обхватывала ее талию: солидное давление и постоянное напоминание о необходимости послушания. Разумеется, для сторонних наблюдателей они выглядят как влюбленные, очарованные завязыванием только зарождающихся, небывалых и восхитительных отношений. И лишь Дженнер знала, что хватка Кэйла слишком жесткая. У нее вырвался легкий бессильный вздох. Ну и куда, он думает, она побежит, если вырвется? Ради бога, они же на корабле посреди океана! Здесь нельзя угнать тачку и скрыться. Да и потом, нельзя забывать про Сид.
Наверное, Кэйл услышал этот вздох, потому что притянул Дженнер поближе и наклонился, чтобы поцеловать ее в висок, а затем приблизил рот к ее уху.
– Постарайся, чтобы вышло достоверно.
Она отвернула голову и опустила подбородок.
– Я слишком напугана, – возразила она, придавая голосу оттенок плаксивости и стараясь не хмыкнуть. Да, Дженнер была напугана... раньше. Но не сейчас. Странно. А может, разум и тело не смогли так долго испытывать шок, сработал какой-то механизм адаптации и оттолкнул ужас происходящего на второй план.
А вот Кэйл хмыкнул.
– Дерьмо собачье. Ни черта ты не напугана. Так что давай, продемонстрируй, как ты меня любишь, милая, иначе в нашей прогулке не будет никакого смысла и я затащу тебя обратно в каюту. Ведь ты не желаешь провести остаток круиза прикованной к стулу?
Дженнер определенно этого не желала, поэтому повернулась к нему лицом и зазывно улыбнулась. Это мог видеть только Кэйл, поэтому она вдобавок похлопала ресницами и устремила на него томный взгляд пустоголовой дурочки, сраженной его мужским обаянием. Ему нужно, чтобы она время от времени показывалась на людях, подумала Дженнер. Хотя, возможно, похитители сумеют правдоподобно объяснить ее неучастие во множестве развлечений, которыми уже вовсю загорелись другие пассажиры, и не исключено, что никто и глазом не моргнет, если Дженнер пропустит все официальные обеды, аукционы и прочие мероприятия, составляющие суть благотворительного круиза. Скорее всего, Кэйлу удастся всех убедить, будто, влюбившись в него, она потеряла голову, хотя ранее за ней не числилось скоропалительных и бездумных связей.
Большинство пассажиров с Дженнер не знакомы, но некоторые знают ее достаточно, чтобы двухнедельное затворничество не прошло незамеченным. Кэйлу придется хоть изредка выпускать пленницу из каюты, выводить в люди, разрешить общаться и посещать запланированные тусовки.
Чертовски жаль, что нельзя обернуть появление на публике в свою пользу. Да, она окружена толпой, но если сейчас воззвать о помощи... то что? Ее примут за сумасшедшую, ведь Кэйл прилюдно не совершил ничего, что ставило бы его действия под сомнение. Он очаровал Линду и Нину, был неизменно внимателен по отношению к самой Дженнер, и любой посторонний, перехвативший взгляд Кэйла на спутницу, решил бы, что тот влюблен по уши.
И если вдруг заорать «Помогите!», что станется с Сид?
Раз уж Дженнер пока не видела выхода из ситуации, то задумалась о ее причинах. Кэйл пошел на непомерные хлопоты ради возможности прослушивать чужую каюту и следить за происходящим там. Имени соседа Дженнер не знала, но если тот действительно совладелец этого лайнера, то невероятно богат, потому что построить и обставить подобное судно стоит миллиарды долларов. А по сути богатство означает власть. Кто же он такой? Что заговорщики пытаются на него раскопать? Может, он какой-нибудь извращенец, и они пытаются собрать компромат для дальнейшего шантажа? Схема вроде подходящая, не считая того, каким способом осуществляется. Набрать целую группу сообщников на борт круизного лайнера уже стоит небольшое состояние, плюс расходы на команду, захватившую Сид.
Это вернуло Дженнер к мыслям о шпионах. Промышленный шпионаж. Но при этом обычно похищают данные или опытный образец, так почему тратится столько времени и усилий на наблюдение за каким-то мужчиной во время круиза?
Под каким углом она ни рассматривала ситуацию, приходящие на ум предположения все равно казались бессмыслицей. Какую бы цель Дженнер ни приписывала Кэйлу и его людям, существовали более простые и менее затратные способы добиться этой цели, хотя, исходя из уже увиденного, шпионская команда была организована как нельзя лучше. Так какого дьявола тут творится?