– Как там Редвайн?
– Нормально, – ответил он, не собираясь жаловаться ни Тиффани, ни кому другому из своих, какая заноза в заднице эта Редвайн. К тому же они оба получали странное удовольствие от ситуации. Да и, честно говоря, трудно винить ее в том, что она при всякой возможности щелкала его по носу. Черт, на ее месте он тоже не стал бы безропотно хавать подобную лажу.
Тиффани не могла похвастаться такой понятливостью, да и сам Кэйл уже был на пределе. Он вообще не отличался терпеливостью, хотя ему была присуща железная выдержка, что, однако, никак не синоним.
Тиффани сказала:
– Если начнет ломаться, накачаем ее успокоительным и продержим в таком состоянии до конца круиза. Тебе так будет легче.
Однозначно, ему так будет легче, но и Редвайн права. Если она не станет посещать публичные мероприятия, люди начнут задавать ненужные вопросы.
– До этого пока не дошло, но буду иметь в виду, – ответил Кэйл.
Тиффани протянула ему камеру-пуговицу. В другом месте, на другой работе она, вероятно, занималась бы сборкой эксклюзивного оружия. Жаль, на борт круизного лайнера ничего огнестрельного пронести невозможно, даже «Глок», – не стоило и пытаться. Ну да для этой операции стволы и не требовались, поскольку команда Кэйла лишь проводила наблюдение. И все же он ощущал себя почти голым без девятимиллиметрового «ЗИГ-Зауэра» на правом боку.
Завинтив браслет уже без камеры, Тиффани спросила:
– Что слышно от Ларкина?
– Пока тишина.
До сих пор Ларкин не совершил ничего примечательного, как и в предыдущие три недели, пока за ним наблюдали другие люди. Возможно, и не было острой необходимости следить за ним, пока он на борту, но с другой стороны – не существует более удобного места для сделки с северокорейцами, чем посреди Тихого океана.
– Остается надеяться, что Мэтту или Бриджит удастся проникнуть в каюту Ларкина не позднее завтрашнего дня и установить в гостиной камеры слежения.
Насколько было бы проще, если бы Ларкин принял Бриджит в качестве своей стюардессы, но он притащил собственного персонального слугу. Чертов параноик.
Не во всех деталях, но Кэйл знал, что Ларкин подозревается в посредничестве между фирмой-подрядчиком, выполняющей военные заказы, – в ней нашелся сотрудник, готовый на измену, – и Северной Кореей. Пока оставалось тайной, какая информация выставляется на торги, но правительство, очевидно, сочло ее очень важной, раз решило отследить сделку даже ценой такой мудреной операции. Безопасникам нужен был не столько Ларкин, сколько его связи – участники сделки с обеих сторон – и сведения, какие материалы уже проданы и переданы. Значит, необходимо фотографировать каждого, с кем Ларкин перекинется хотя бы словечком, и для этого Кэйлу пришлось обеспечить присутствие на борту довольно многочисленной группы. Когда рядом отирается небольшой круг одних и тех же лиц, подозрения проснутся у любого, что уж говорить о параноике Ларкине. Поэтому наблюдатели часто сменялись, каждый раз появляясь в другом месте в другое время, и обеспечивали постоянный присмотр за объектом. Повсеместная тотальная слежка. Но клиент здорово облегчил им жизнь, поскольку большую часть суток проводил в своих апартаментах.
Раздался тихий стук. Тиффани немедленно встала. Подошла к двери, посмотрела в глазок и только потом открыла. В комнату влетела Фэйт, за ней – Райан. Они не произнесли ни слова, пока Тиффани не закрыла дверь. Эта каюта не внушала опасений – все каюты их группы, включая номер Редвайн, неоднократно проверялись на наличие «жучков», – но поди угадай, что и кто там в коридоре.
Конечно, Райан мог передать камеру Кэйлу, просто поздоровавшись с ним где-нибудь за руку, но Кэйл предпочитал собирать своих людей как можно чаще. Обычно они переговаривались с помощью защищенных от прослушивания мобильников, и только Бриджит и Мэтт ввиду своих судовых обязанностей не могли постоянно находиться на связи. Но встречи помогали прочувствовать общее дело, на что сотовая связь была не способна. Может, потому, что по телефону нельзя увидеть выражения лиц, а может, срабатывала та особая химия, которая появляется, когда соратники собираются все вместе как элементы большого пазла.
Досадно, но Бриджит и Мэтт не заглядывали на регулярные посиделки. Должностные обязанности стюардов позволяли этой парочке свободно болтать с любыми пассажирами, но гонять с ними чаи – вряд ли. Зато имелось прекрасное объяснение визитам в люкс Редвайн в любое время, поскольку Бриджит была за ним закреплена, а Мэтт доставлял заказы во все номера. И они всегда могли переговорить с Кэйлом на палубе, например, расставляя стулья.
Недопустимо было устраивать встречи по соседству с апартаментами Ларкина, где каждого входящего и выходящего мог засечь он сам или его личная охрана. И если бы кто-то из свидетелей вчерашней сцены с участием Тиффани пронаблюдал, как мило скандалистка сегодня держится с дружком-перебежчиком, то наверняка задался бы вопросом: какого черта здесь творится? Райану и Фэйт тоже не следовало мозолить глаза несостоявшемуся соседу.
Каюта Тиффани располагалась на нижней палубе, и каждый из группы мог туда наведаться без опасения привлечь нежелательное внимание распорядителя круиза.
За исключением публичных зон, лайнер обеспечивал пассажирам большее уединение, чем казалось возможным. Судно спроектировали таким образом, что в разные отсеки с каютами вели разные лифты, так что пассажиры из разных жилых зон мало пересекались друг с другом.
На пути к номеру Тиффани Кэйл встретил только одного человека, когда выходил из лифта. Незнакомец на него внимания не обратил.
Люкс, который после перераспределения предоставили Фэйт и Райану, был на противоположной от каюты Ларкина стороне корабля, но на той же палубе. Так что, хотя и в их номере можно было собираться без особых проблем, каюта Тиффани представлялась самой безопасной.
– Ты установила шпионскую программу? – спросил Кэйл у Фэйт, которая была их компьютерным экспертом. Ха, экспертом! Настоящим прожженным хакером.
– Да, – кивнула она. – Теперь все, что Ларкин напечатает на своем ноутбуке, сразу попадет к нам. Я прописала в настройках, чтобы данные передавались всякий раз, как он выходит в Интернет с периодичностью в пятнадцать минут.
– Знаешь, – задумчиво сказал Кэйл, – мне нравилось пользоваться компьютером, пока я не узнал, на что способны хакеры вроде тебя, посиживая с комфортом в своих логовах.
Отрадно, что Фэйт на его стороне, а не в противоположном лагере.
Многие пассажиры взяли с собой в круиз ноутбуки, так что не было ничего подозрительного в том, что компьютер есть и у Фэйт – вызывающе розовый «Делл», на который она налепила броские переливающиеся наклейки. «Серебряный туман» был оборудован вышкой сотовой связи, и в любой точке лайнера имелся доступ к беспроводному Интернету, что позволяло общаться с берегом тем, кому это требовалось. За исключением блесток, ноутбук Фэйт выглядел обманчиво обыкновенным, но ни комп, ни сама Фэйт таковыми не являлись.
Команда быстро продумала планы на вечер, чтобы Ларкин, куда бы тот ни отправился из своей каюты, всегда оставался под чьим-то наблюдением. Каждый член группы был снабжен мини-фотоаппаратом, чтобы фиксировать все встречи Ларкина на случай, если какой-то из его контактов находится на судне. Была вероятность, что Ларкин решит провернуть сделку прямо в своем люксе, и к такому варианту следовало срочно подготовиться. В его гостиную в самое ближайшее время проникнут Бриджит или Мэтт, чтобы установить там камеру.
Тиффани состроила кислую мину:
– Итак, сегодня вечером мне предстоит нарядиться и проверить на Ларкине свои чары. Господи, только бы не укусил.
Подразумевалось «только бы не клюнул», и по легкому движению губ Кэйл заметил усилие, которое Тиффани потребовалось, чтобы сдержать улыбку. Фэйт изучала потолок, делая вид, будто не услышала ничего особенного. А Райан широко ухмыльнулся.