Он улыбнулся, и в углах глаз собрались легкие морщинки.
— Они уже большие мальчики, — со смешком сказал он. — И думаю, они сами смогут обо всем догадаться. Не так ли?
До них донесся очередной взрыв мужского смеха.
О да. Джейн вдруг совершенно точно представила себе, что они говорят, и волна смущения, всколыхнувшись, чуть не задушила ее.
Она пододвинулась к краю стола, готовая сбежать прежде, чем почувствует, что больше не может выносить такого унижения.
— Может, это не такая уж хорошая идея, — сказала она, стараясь скрыть следы паники в голосе. — Прощу прощения…
— Подождите! — Решительный тон голоса остановил ее, к тому же он перегнулся через стол и схватил за руку, не дав ей ускользнуть.
— Не уходите, — сказал Бен, отпуская ее руку. И мягко добавил: — Все в порядке. Ведь вы же обычно так не поступаете, верно?
Его прикосновение опалило огнем. В ушах стоял звон. Дыхание сбилось. Джейн охватило острое беспокойство. Ничего подобного с ней никогда не происходило.
— Вы имеете в виду, что не клею мужиков в баре? — В смешке, который ей удалось изобразить, было вдоволь язвительности, но все же она переместилась на прежнее место за столом. Все-таки женщинами, как и мужчинами, тоже правят гормоны. — Это так заметно, да?
— Немного, — утвердительно кивнул он. — Почему же вы пошли на это?
Появилась официантка, чтобы принять их заказ. Поскольку для одного вечера Джейн уже нарушила массу традиций, она решила, что один бокал вина ей не помещает.
— На спор, — честно призналась она.
Бен откинулся на спинку стула. Смешливые морщинки у глаз углубились, и он уже не скрывал улыбки.
— На спор?
— Да, — смущенно призналась она. — Меня завели. — Его веселый смех благотворно действовал на уязвленную гордость. — Лорен и Хлоя разыграли меня по всем правилам, и у меня не оставалось выбора.
— Конечно, у вас его не было. Ведь под огнем оказалась ваша репутация, — веселился Бен. — А почему ваши подруги считают, что должны прибегать к таким жестким мерам?
Потому, что она сочла его невероятно привлекательным, но, если бы подруги не подтолкнули ее, никогда бы не осмелилась подойти к нему. Потому что теперь Лорен и Хлоя перестанут считать ее безнадежно отсталой в сексуальном плане женщиной. Потому что она хотела увидеть, какой длины его пальцы и какой размер ноги…
— Если я вам это объясню, то подвергну опасности чисто женские тайны.
— А вы рискните.
Эти слова в сочетании с откровенным мужским интересом, который ясно читался в его взгляде, стали последней каплей, уничтожившей остатки здравого смысла.
— Мы обсуждали проблему оргазмов.
— Интересно, — медленно протянул он. Этот низкий бархатный тон его голоса заставил подумать Джейн о тихом шепоте слов, которыми любовники обмениваются после полуночи. Насытившиеся любовники.
О, как ей этого хотелось.
— Наверно, теперь я должна объяснить, почему мы обсуждали оргазмы? — С этого дня ничего, кроме единственного бокала домашнего вина, не коснется моих губ, с ужасом подумала она.
Он пожал широкими плечами, а Джейн потянулась за своим стаканом.
— На самом деле мне стоило бы заказать кофе, — пробормотала она. Одним глотком она на треть опустошила стакан. Забыто имя, звание и строевой номер. Она сдает ключи от форта.
— Потому что я никогда не испытывала его, — она даже не покраснела.
Ничего себе.
Бен чуть не поперхнулся пивом. Он долго и пристально смотрел на нее, пытаясь понять причину ее из ряда вон выходящего заявления.
— Вы девственница?
— О, ради бога! — вскинулась она. — Нет. Просто я никогда… — Она пожала плечами. — Вы понимаете…
Да помогут ему все силы небесные, но он до сих пор не мог поверить тому, что услышал. Или, точнее, он не мог поверить, что она сообщила ему столь интимную подробность. У него был миллион вопросов, но, потрясенный до глубины души, он смог выдавить только один:
— Почему?
Джейн вздохнула:
— Если бы у меня был ответ, то, скорее всего, мы бы не сидели здесь, потому что у Хлои и Лорен не было бы необходимости так по-идиотски заводить меня.
— Могу ли я спросить, в чем точно заключается ваша проблема? — Бен представил себе, что тонет в потоке возможных объяснений, каждое из которых дышит чувственностью и в каждом присутствует он сам, Джейн, смятые простыни и испарина изнеможения, покрывающая их тела.
Ее большие зеленые глаза расширились.
— О нет! Только не это! — выпалила она. — Я не хочу терять вашего доброго отношения.
Он разочарованно вздохнул. Тем более что перед глазами продолжали стоять фантазии о смятых простынях. Джейн старательно складывала салфетку в маленький треугольничек.