Хижина Эсме! Должно быть, это Говард принес ее сюда!
Давина попыталась вырваться из рук своего похитителя, изо всех сил колотя кулаками по его плечу.
— Отпусти! Как ты посмел привезти меня сюда, Говард? Отпусти!
— Сударыня, успокойтесь! — строго произнес голос. Когда ее бесцеремонно бросили на кровать, Давина подняла голову и увидела перед собой... Чарльза, который смотрел на нее с каменным лицом. Когда он заметил ее изумление, по его лицу пробежала насмешливая улыбка.
— Мне очень... жаль разочаровывать вас, сударыня, но, как видите, не Говарда вам нужно благодарить за то, что вы оказались здесь, а меня. Вашего покорного слугу, Чарльза Дэлвертона.
Давина с трудом села.
— Не будет ли л-лорд Дэлвертон любезен объяснить мне, зачем он привез меня сюда? Ему должно быть известно, что это последнее место на земле, где я хотела бы оказаться. Также ему не мешало бы знать, что он — последний человек на земле, с которым мне хотелось бы иметь дело.
Лицо лорда Дэлвертона неожиданно сделалось таким, словно он смертельно устал.
— Я об этом уже догадался, сударыня.
Он пересек комнату, снял с крючка женскую рубашку и шерстяной плащ и вернулся с ними к кровати.
— Мокрую одежду вам нужно снять, — сказал он.
Давина высокомерно отвернулась.
— Раз уж вы считаете себя моей пленницей, сударыня, — холодно произнес он, — вам придется повиноваться мне. Я приказываю вам переодеться в это.
Он бросил рубашку и плащ Давине на колени, отошел к камину и, опустившись на колени, принялся разжигать огонь.
Давине и в самом деле было холодно и неприятно в промокшей одежде, поэтому она торопливо стала расстегивать пуговицы на корсаже. Когда расстегнула последнюю, на пол упал запечатанный конверт.
Это же письмо лорду Дэлвертону, которое передал ей мальчик, когда она ехала в Прайори-Парк! Она совсем про него забыла! Как бы она ни относилась к нему, не передать письмо означало показать свою невоспитанность. Ей оставалось лишь надеяться, что в письме не содержалось никакой срочной информации.
— Л-лорд Дэлвертон.
— Сударыня?
— Я прошу прощения за то, что забыла передать вам это. Его вручили мне сегодня утром, когда я ехала домой...
Он взял конверт и повертел в руках.
— Надо же, столько времени прошло! — воскликнул он.
Он бы вскрыл конверт немедленно, если бы не заметил, что тело Давины сотрясает крупная дрожь. Он тревожно посмотрел на нее.
— Если позволите, я найду что-нибудь, чтобы вытереть вам волосы, — сказал он, отложив письмо и взяв шаль (шаль Эсме!), которая лежала на стуле.
— Сударыня, вы позволите?
В свете огня лицо Чарльза уже не казалось ей таким жестким.
В глазах его металось такое искреннее волнение, что Давина испытала почти облегчение, когда склонила голову и отдалась в его руки. Когда он начал нежно промокать ее волосы, она почувствовала, что трепещет от блаженства.
За окном по-прежнему шуршал дождь, в камине потрескивали поленья, и Давине казалось, что кроме них во всем необъятном мире больше никого нет.
— С-скажите, зачем вы... привезли меня сюда? — разомлев от тепла и приятных ощущений, спросила она.
— Когда я выезжал, у меня не было намерения встретиться с вами. Я случайно нашел вас на прогалине, но решил не возвращаться, а продолжить путь, потому что считал, что Говард и Эсме, прежде чем покинуть наши земли, могут заехать сюда. Я хотел... посмотреть им в лицо. Но, похоже, они сюда уже не вернутся.
Сердце Давины, в котором проснулась надежда на то, что она, может быть, все-таки ему не безразлична, снова сжалось.
— И вы хотели сделать так... чтобы они расстались, — печально вздохнула она, не сомневаясь, что Чарльз хотел вернуть себе Эсме.
— Я думал, сударыня, — удивился он, — что таково было и ваше желание.
Давина хотела что-то ответить, но он вдруг поднес к губам палец. В испуге она шарахнулась в тень.
На улице послышались шаги, и дверь распахнулась.
На пороге в мокрой одежде с руками, полными сумок и свертков, стояли Говард и Эсме.
Увидев Чарльза, Говард нахмурился и бросил на пол свой груз. Одна из небольших кожаных сумок раскрылась, и из нее вывалилось содержимое. Из ножен со звоном выскользнула сабля.
Говард смотрел на брата с вызовом.
— Я не вернусь, слышишь? — крикнул он. — Я решил связать свою жизнь с Эсме! И на этом все.