А что же противник? К сожалению, сведения о нем тогда были очень скудные. Работая над этой книгой, я просмотрел не только свои, но и отчетные карты командующего армией за тот период. Однако и на них каких-то систематизированных данных о противостоящей группировке немецко-фашистских войск найти не удалось. Организация разведки страдала у нас серьезными недостатками.
Во второй половине дня 13 сентября 383-я стрелковая дивизия прибыла на новый рубеж. Ширина полосы, которую мы должны были оборонять, превышала 50 километров. Если бы строго придерживаться требований тогдашних уставов, полки в обороне следовало разместить в линию. Да и при таком построении боевой порядок все равно походил бы на решето. В самом деле, где возьмешь столько личного состава, чтобы на каждые 10―15 метров поставить хотя бы одного бойца!
И все-таки я решил обороняться двумя эшелонами: в первом — 694-й и 691-й стрелковые полки, каждый с одной батареей 966-го артполка и одной саперной ротой; во втором — 696-й стрелковый полк. 966-й артиллерийский полк (без двух батарей) составил дивизионную арт-группу с огневыми позициями восточнее населенного пункта Дальнее. Противотанковый дивизион остался в резерве командира дивизии и занял оборону в районе отметки 198,0. Исходил вот из чего. Сплошной оборону сделать будет невозможно. Но среднепересеченная местность в полосе дивизии и перед передним краем благоприятствовала нам. Кое-где перпендикулярно фронту тянулись балки и овраги с довольно крутыми, подчас даже отвесными склонами. Нельзя сказать, что эти участки представлялись непреодолимыми для танков. И все же бронированная техника здесь обязательно должна будет снизить скорость. К тому же она подставит борта под огонь артиллерии, которую можно установить на склонах холмов, поближе к вершинам.
Таким образом, оценка местности и своих войск подсказала, что оборону нужно строить опорными пунктами и очагами, между которыми должна поддерживаться огневая связь. Из оценки же местности сложилось и представление о наиболее вероятных направлениях главных ударов противника. Скорее всего основные усилия он сосредоточит вдоль шоссейной дороги Бол. Янисоль — Сталино (это на правом фланге обороны дивизии) и вдоль грунтовой дороги Павловка — Марьинка (а это почти середина боевого порядка, но ближе к левому флангу). В случае наметившегося у гитлеровцев успеха на этих предполагаемых направлениях мы могли оперативно и активно использовать 696-й стрелковый полк для контратаки вклинившегося противника во фланг.
13 октября к вечеру, в соответствии с боевым приказом, части 383-й стрелковой заняли оборону: на правом фланге — 694-й стрелковый полк капитана Ш. И. Кипиани, на левом — 691-й стрелковый полк майора С. Е. Ковалева, за стыком их флангов, во втором эшелоне, — 696-й стрелковый полк подполковника М. И. Мартынова, 966-й артполк — на огневых позициях в районе Дальнее. Свой НП я приказал оборудовать в 800―1000 метрах от переднего края за левым флангом 694-го полка.
В ночь на 14 октября вернулась наша разведка. Она привела «языка» — белобрысого ефрейтора из 4-й горнострелковой дивизии. Из допроса пленного стало ясно, что на нас будет наступать это соединение, а также итальянский экспедиционный корпус. В нашем распоряжении оказалось очень мало времени — восемь, от силы десять часов. А еще не закончены земляные работы.
— Есть ли в дивизии танки? — спросил я пленного.
Ответил, что нет. Это могло быть правдой: по штатам гитлеровской горнострелковой дивизии танковых подразделений в ней действительно не предусматривалось. Но мог ведь ефрейтор соврать или просто не знать. Без танков фашистская пехота воевать не любила, и ей частенько их придавали из танковых частей. Разведчики в этот вопрос ясности тоже не внесли.
В эту ночь хорошо поработал политсостав дивизии. После короткой информации о результатах допроса немецкого ефрейтора и делового инструктажа комиссар дивизии разослал политработников во главе с начальником политотдела соединения батальонным комиссаром С. Ф. Олейником по полкам и батальонам. Там через коммунистов и комсомольский актив они оперативно довели данные о противнике до каждого бойца, воодушевили людей, разъяснили им боевую задачу. Организация системы огня, рытье ячеек, окопов и щелей пошли значительно быстрее. К рассвету инженерное оборудование районов обороны, в том числе и тщательная маскировка, в основном было завершено.