9 ноября мы с комиссаром и начальником штаба дивизии провели совещание командиров и комиссаров полков, начальников родов войск и служб дивизии. Первое слово я предоставил М. С. Корпяку.
Михаил Семенович обратил внимание собравшихся прежде всего на то, что в своей массе шахтеры дрались очень хорошо. С самого первого дня бойцы и командиры проявили мужество, стойкость и героизм. И всегда впереди были коммунисты и комсомольцы. Молодые части 383-й стрелковой дивизии ни разу не отошли без приказа. Они уничтожили около 5000 солдат и офицеров противника, до 100 его танков и много другой боевой техники и оружия. Этим мы могли гордиться.
Я же говорил в основном о наших промахах. 26-дневные бои обнажили немало недостатков в боевой деятельности частей и подразделений дивизии. Первая группа этих недостатков — из области управления. Боевые действия показали, что командиры плохо владеют радиосвязью и потому не используют ее, предпочитая связь проводную, которую они считают надежней, и через нарочных. Вторая группа недостатков — от недообученности рядового и младшего командного состава. Бойцы и младшие командиры в своем большинстве не умели в ходе боя толком использовать местность, слабо маскировались, нерешительно, с оглядкой дрались в населенных пунктах и в ночных условиях, редко прибегали в бою к военной хитрости. Третья группа недостатков относилась к организации разведки. Некоторые командиры подразделений вели ее плохо, и враг, бывало, наносил нам удары там, где мы никак их не ожидали. Наконец, четвертая группа недостатков отражала неопытность командиров полков в руководстве своими тылами. Где их разместить, как организовать с ними связь, как наладить бесперебойное снабжение подразделений боеприпасами, горячей пищей, куревом, как обеспечить бой первой медицинской помощью — обо всем этом командиры полков, оказывается, имели весьма общее представление…
Хотя я старался говорить как можно спокойнее и мягче, головы собравшихся опускались все ниже и ниже. Надо было как-то приободрить людей, и я, прервав доклад, приказал начальнику штаба дивизии полковнику И. А. Шевченко сегодня же затребовать из полков представления на награждение отличившихся в боях бойцов, командиров и политработников орденами и медалями.
— Это мы хоть сейчас, товарищ полковник, — весело сказал старший политрук М. И. Романов, комиссар 696-го стрелкового полка. — Это мы, не сходя с места, напишем!
Тягостное настроение разрядилось, и я закончил разбор нашего отхода от предместий Сталино указаниями о порядке и времени устранения всех недостатков, отмеченных при подведении итогов. В свою очередь комиссар изложил требования к организации партполитработы.
Теперь о главном. На совещание командование дивизии пришло с хорошо обдуманной идеей траншейного принципа построения обороны, и эту идею я вложил в свои распоряжения. Предстояло создать непрерывные линии траншей, соединить их ходами сообщения, оборудовать отсечные позиции. Да еще подбрустверные ниши, блиндажи, огневые позиции минометов и артиллерии… То есть работы — уйма. И разумеется, силами дивизии поднять ее было тяжело. Но у нас уже состоялся на этот счет разговор с Белевским. Он заверил, что ежедневно на траншейных работах сможет участвовать полторы тысячи взрослых горожан.
Должен оговориться, что 383-я стрелковая дивизия нисколько не претендует на приоритет во внедрении траншейного принципа обороны. На всем советско-германском фронте командиры искали наиболее рациональные приемы борьбы с сильным врагом, и идея сплошных траншей родилась именно в результате такого повсеместного поиска. Потом она была закреплена в специальной инструкции Генерального штаба Красной Армии.
С 9 ноября 1941 года все части 383-й стрелковой дивизии приступили к организации активной обороны на миусском рубеже. Все работы, которые шли днем и ночью, проводились — это следует подчеркнуть — под огнем противника. Артиллерия противостоящей нам 198-й немецкой пехотной дивизии не прекращала стрельбы даже в темное время суток. Особенно досаждали минометные батареи. Не имея сил атаковать нас на всем фронте, немцы нередко наносили по обороне короткие, но мощные удары пехотными подразделениями. Вот почему наряду с форсированием инженерных работ мы много занимались и вопросами боевой готовности. Этому уделяли внимание как командиры штадива, так и партийно-политический аппарат.
Мы провели собрания партийного и комсомольского актива. Самоотверженный труд на фортификационных работах и высочайшая бдительность — так сформулировали тогда главную, двуединую задачу, стоявшую перед нашей дивизией. А обратить внимание на бдительность было тем более важно, что нам не представлялось возможности выставлять перед своим передним краем боевое охранение. Но мы не нацеливали личный состав полков и отдельных батальонов дивизии на отсиживание в обороне. Мы нацеливали людей на активное противоборство с врагом. Гитлеровцы должны постоянно нести потери в живой силе, технике и вооружении.