— Товарищ лейтенант! — стараясь перекричать раскаты взрывов, кричал на ухо Казаринову сержант-связист. — Они хотят вывести из-под огня машины с боеприпасами… Вон, прямо за капонирами…
— Капитан!.. По машинам с боеприпасами!.. Левее ноль-ноль два, прицел больше один… Беглый!.. Огонь!..
Когда начали рваться машины со снарядами — бойцы присели. Казаринов, которого шатнуло назад воздушной волной, обнял левой рукой березку, встал на колени, не отрывая взгляда от горящего аэродрома.
— Сержант, посчитай, сколько самолетов горит?
— Больше тридцати, товарищ лейтенант!
— Ты слышишь, Максимыч, горит больше тридцати самолетов! Сколько: осталось снарядов?.. Тогда дай еще по «рамам»! Эти гадины притаились на отшибе… Две стервы поднялись в воздух. Я только сейчас их заметил. Взлетает третья… Ты это учти… Повторяю: две «рамы» взлетели и взяли курс в твою сторону… Перенеси огонь правее — ноль-ноль семь, прицел больше пять! — Захлебываясь, Казаринов бросал и бросал в трубку команды. — Капитан!.. Ты никогда не увидишь такого зрелища!..
Огненно-рыжие фонтаны начали подниматься и в правом дальнем углу аэродрома — это одновременно загорелись три «рамы», заревом огня осветив ряды «фокке-вульфов».
— Сержант! — Казаринов толкнул в бок связиста. — Пошли кого-нибудь из своих, пусть снимут с поста у будки двух моих ребят, Солдаткина и Иванникова. Мы свое дело сделали. Нам нужно уходить. — И снова закричал в трубку: — Максимыч, дай на десерт по бензоцистернам. Я их только что заметил. Левее ноль-ноль девять, прицел больше три… Беглый!.. Огонь!..
Три вспыхнувшие одна за другой бензоцистерны разлились волнами огня, и глухое эхо взрывов покатилось над вершинами деревьев:
Григорий не заметил, как рядом с ним очутились Солдаткин и Иванников. Их лихорадило.
— С ума сойти, товарищ лейтенант!.. Я считал!.. Подожгли: тридцать четыре самолета, это на земле… Два сами напоролись друг на друга в воздухе. — У Солдаткина зуб на зуб не попадал. — Уничтожены четыре машины со снарядами, пять цистерн с горючим… А людей!.. Не сосчитать…
Григорий опустил руку на плечо Солдаткина.
— Для одного этого стоило родиться, Николаша!
Капитан Осинин сообщил, что снаряды кончились и что над огневой позицией батареи кружат две «рамы» и на вспышки орудий бросают бомбы. Есть раненые, двоих убило.
— Ну что ж, капитан… — уже несколько охолонув, бросил в трубку Казаринов. Глаза его заливал пот. — Срочно уходим. Встречаемся, где условились. В случае чего — сообщи командиру полка и в штаб имена и фамилии всех, кто со мной был. Связь обрываю.
Три последних снаряда, упавшие на аэродром в конце артналета, разорвались на взлетной дорожке, почти перед самым носом выруливающего на взлет «юнкерса». Словно споткнувшись обо что-то невидимое, самолет задымил и остановился. Казаринов и бойцы видели, как из него выскочили три человека. Спасаясь от взрыва и огня, закрыв голову руками, они кинулись в сторону леса, прямо на корректировочный пункт, где расположился со своими бойцами Казаринов.
— Может, прихватим живьем, товарищ лейтенант? Если, конечно, выйдут за шлагбаум? — Иванников показывал в сторону бегущих к будке летчиков.
— Не до них. Если выйдут на нас — срезать из автоматов! Приготовиться!
Словно предчувствуя беду, которая ждала их в лесу, летчики свернули влево и скрылись в земляном капонире.
— Связь сматывать будем, товарищ лейтенант? — спросил сержант.
— Некогда. Конец кабеля спрячьте в кусты!
Рядом с Казариновым, окружив его кольцом, стояли Иванников, Солдаткин, Хусаинов, сержант Плужников, три бойца из боевого охранения и связисты.
— Все в сборе?
— Все, — ответил сержант-связист.
Казаринов взглянул на часы. Половина второго. Близился рассвет.
— Здорово, товарищ лейтенант! — прокашлявшись от глубокой затяжки самосадом, проговорил Иванников.
— Что здорово?
— Отмолотились за двадцать минут.
— Не обольщайтесь. Это пока цветики. А сейчас запомните: пункт сбора полка — опушка леса, что севернее деревни Высочаны. Будем двигаться лесом. Если попадем в ловушку — отстреливаться до последнего патрона! Моим заместителем назначаю Иванникова. — Казаринов посмотрел в сторону Иванникова, который от такого доверия смутился: в группе был сержант. — Ясно, Иванников?
— Ясно, товарищ лейтенант.
Не успела группа Казаринова пройти и километра по лесной дороге, по которой она час назад двигалась к аэродрому, как где-то впереди и справа, казалось, совсем близко, начали рваться тяжелые бомбы.