Огромный столб черного дыма, крутясь, поднялся прямо над расположением "единицы"; рядом появился еще один. Огонь зениток сразу ослабел, выстрелы раздавались все реже. Судя по звуку, действовали всего два или три орудия. Гнев стиснул Дыку горло: "Все из-за того, что до сегодняшнего дня так и не сменили позиций!.. Мы здесь на отшибе, можем только глазами хлопать!.."
Самолеты, звено за звеном, отбомбившись, уходили в сторону моря. На смену им шла вторая волна.
Суан протянул бинокль Дыку:
- Мост цел! Ну, ладно, я подъеду в первую роту, погляжу, как у них там дела.
Дык не решился возразить комиссару, но в душе встревожился: шутка ли тащиться по этой дороге под бомбами...
- Надо усилить наблюдение, - продолжал Суан, - чтобы они не проскользнули с тыла!..
Через несколько секунд Дык увидел, как "газик" комиссара петлял по дороге между полями.
Шестнадцать "мухобоек" шли прямо к мосту. Первое звено снизилось и сбросило бомбы на позиции зенитчиков, прикрывавших мост.
"Они решили раздавить "единицу"!" - пронеслось в мозгу у Дыка.
"Газик" мчался по большаку, прижимаясь к зарослям филао{26}.
"Единица" все-таки продолжала огонь. Дык прислушался, выстрелы стали более частыми. "Так и есть... три орудия... четыре... теперь - пятое... и шестое... Молодцы, ребята!.."
"Газик" проскочил последний участок мощеной дороги перед мостом и остановился, свернув в засеянное бататами поле у самой реки. Дык хорошо видел в бинокль, как комиссар бежит по полю, но вот он исчез в облаке дыма.
"Мухобойки" непрерывно снижались и подымались, вися над мостом. Снова огромными черными грибами встали фонтаны взрывов. Мост заволокло дымом.
- Один готов! - крикнул вдруг Хюйен, стоявший рядом с Дыком.
- Горит!.. - закричали бойцы.
- Горит, сволочь!..
- Смотри, дым так и прет!..
Самолет пытался набрать высоту, волоча за собой длинный черный шлейф. Потом начал полого спускаться к морю.
Когда все смолкло, в ушах у Дыка долго еще отдавался грохот боя.
Над рекой в расплывающемся черном дыму забелело бетонное тело моста. Его хорошо было видно в бинокль. Мост совершенно не пострадал, хотя поля и дорога рядом были перепаханы бомбами, а деревья - начисто сбриты взрывами.
VII
Суан, спрыгнув с машины, бежал через поле, затянутое пеленой дыма. Несколько женщин-ополченок тоже бежали на позиции "единицы", громко крича что-то. Одну Суан успел разглядеть: сжимая винтовку, она оборачивалась назад и махала рукой подругам, тащившим бамбуковые носилки. Следом торопилась женщина с сумкой на боку. Потом дым, стлавшийся по ветру, закрыл все вокруг.
Не пройдя и ста шагов, Суан остановился на краю огромной воронки. Огибая ее, он свернул вбок и взобрался на груду выброшенной взрывом земли. Вдруг она с шумом поползла у него из-под ног. Он побежал, увязая в дымящейся рыхлой земле.
Неожиданно Суан почувствовал, что проваливается куда-то, и, не успев еще толком понять, что произошло, очутился на дне воронки. Сверху, вдавливая его в землю, обрушился тяжелый рев реактивных турбин. Самолет пикировал прямо на него. Суан, прижавшись к обожженным глыбам земли, смотрел, сощурив глаза, вверх, откуда неслись, казалось, направленные ему в грудь струи трассирующих пуль.
Самолет промчался мимо. Суан смахнул с лица комья грязи. Земля набилась ему в рот. Бешено колотилось сердце. Тело налилось тяжестью, которая словно приковала его ко дну воронки. "Что это - страх?.." Вдруг почудилось, что он снова видит маленькие фигурки женщин, бегущих среди столбов черно-рыжего дыма.
Он поднялся и пополз вверх по скату воронки, перевалился через край, встал и побежал прямиком через поле - туда, где за густыми клубами дыма полыхали вспышки орудийных залпов...
"Наконец-то!" Суан различил силуэты пушек. Он принялся считать, сколько орудий ведут бой: "Одно... второе... третье... четвертое... пятое... Отлично! Почти вся огневая мощь роты!"
Грохот разрывов, гром канонады, вой бомб и рев реактивных моторов рвали воздух в клочья.
Суан замедлил шаг и огляделся.
Бомба, упавшая рядом с орудийным окопом, разметала бруствер и перевернула пушку. В окопе сидели и лежали раненые. Наклоняясь то к одному, то к другому, перебегала женщина с медицинской сумкой на боку.
Вторая бомба завалила траншею прямо перед КП роты, где сидели связисты. Бойцы вытаскивали засыпанных землей товарищей.
Около траншеи командир роты Шон невозмутимо взмахивал флажком, указывая цели. Возле него, поддерживая руками трубы дальномера, стоял наблюдатель и, не отрываясь от окуляров, следил за самолетами. Он был ранен в голову, и кровь багровыми кругами расплывалась по его рубахе.
"А где Тхань? - подумал Суан? - Почему не видно политрука?.. Может быть, ранен?.."
Красный флажок в руке Шона прочертил резкую дугу.
Огонь!..
Огонь!..
Огонь!..
Пушки, сотрясая землю, выплевывали снаряды навстречу двум "мухобойкам", снижавшимся над мостом. В орудийных гнездах вокруг лафетов поблескивали сотни разбросанных медных гильз.
Лица солдат с воспаленными, красными глазами почернели от порохового дыма. Для них не существовало сейчас ничего, кроме распарывавших небо реактивных машин. Люди оступались, падали и поднимались снова, не сводя глаз с самолетов, не замечая глины и сажи на гимнастерках, не обращая внимания на раны и ссадины, на кровь, которая, смешавшись с землей, бурой коркой запекалась на руках и на лицах и темными пятнами, вместе с потом и грязью, расползалась по одежде. Они слились в единое целое со своими пушками, посылая в небо снаряд за снарядом...
Самолеты поодиночке и по два стремительно уходили вдаль.
Девушки-ополченки из меддружины, перебежав через поле, рассыпались по позициям. Несколько человек с бамбуковыми носилками сразу побежали к перевернутому орудию. По полю спешила еще одна группа ополченцев - мужчины и женщины.
Комиссар подошел к Шону. Почему-то сейчас особенно бросалось в глаза, что ротный совсем молод. Шон потерял где-то свой шлем, гимнастерка его была разорвана в клочья и вся залеплена грязью, волосы, ресницы и брови стали серыми от песка и пыли. Он выплевывал набившийся в рот песок.