Суан понял, что Шон тоже был засыпан взрывом в траншее.
Увидев комиссара, Шон широко улыбнулся.
- Где Тхань? - спросил Суан.
- Он во время боя был у третьего орудия. Наверно, еще там. - Шон мотнул подбородком в сторону перевернутой пушки.
В траншее, наполовину закаленный землей, сидел телефонист, прижимая к груди аппарат.
- Ну как, есть связь с КП группы?
- Товарищ Шон, где-то на линии разрыв. Разрешите, я пойду и исправлю?
- Хорошо, идите. Только осторожнее! И побыстрее!..
Самолеты возвращались обратно. Шон вскочил на груду земли около воронки и, взмахнув флажком, закричал:
- Рота! Внимание!.. Вести огонь залпами!
На этот раз самолеты заходили прямо на мост. Один за другим они разворачивались со стороны солнца и, отбомбившись, уходили на восток, к морю. Но огонь "единицы" и соседей с той стороны реки каждый раз смертоносным острием вонзался в небо на их пути. И они сворачивали в сторону, сбрасывая бомбы куда попало.
Зенитчики, видя эффективность своего огня, стали действовать слаженней и точнее. Один из самолетов загорелся и стал уходить, набирая высоту.
Трое тяжелораненых лежали на земле, залитой кровью. Среди них был ротный фельдшер; у него была перебита нога, он бредил. Рядом с ним лежала на земле медицинская сумка.
Суан, увидав женщин с носилками, крикнул:
- Сюда! Сюда, товарищи!
Дружинницы подбежали, с трудом переводя дух. Молоденькая девушка лет шестнадцати, наклонившись над раненым, начала делать перевязку.
Женщины выносили раненых. Суан провожал глазами каждые носилки.
Наблюдатель, стоявший рядом с Шоном, вдруг покачнулся и упал на землю. Суан подбежал к нему и, с трудом разжав его пальцы, осторожно взял дальномер. Лицо у парня совсем посерело, он потерял много крови. Он пошевелился, открыл глаза и, увидав комиссара, попытался приподняться, но снова рухнул прямо на руки Суану.
Дружинницы бросились к Суану, следом за ними торопился старик. Несколько пар рук подхватили раненого. Одна из женщин быстро перебинтовала ему голову. Старик, стоя подле нее, повторял:
- Дай-ка ему попить сладкой воды!.. Быстрей, быстрей! Натягивай бинт!..
Суан отыскал Тханя в землянке рядом с разбитым орудием. Одна рука его была перевязана и притянута бинтами к боку. Он сидел, прислонившись к плетеной стенке.
Рядом с политруком лежал раненый солдат, накрытый по грудь окровавленным одеялом. Он был очень плох. Около него сидела женщина; в одной руке она держала шприц, в другой - блестящее металлическое блюдце с разноцветными ампулами.
Подойдя поближе, Суан узнал Лить. При виде комиссара Тхань привстал. Суан хотел заговорить с ним, но, бросив взгляд на солдата, промолчал и опустился на циновку.
Лицо солдата, по-мальчишечьи округлое, было прозрачно как воск и с каждой секундой становилось все бледнее. Черная прядь волос, упавшая на лоб, слиплась от пота. Длинные ресницы стали неподвижны, побелевшие губы не шевелились. Жизнь заметна была лишь в слабом подрагивании ноздрей.
Лить не подняла головы. Пальцы ее лежали на запястье раненого, улавливая пульс. Комиссар и политрук ждали, что она скажет.
Снаружи умолкли пушки. Самолеты ушли. Издалека доносился голос Шона:
- Привести в порядок боекомплекты!.. Осмотреть орудия!.. Об окончании доложить!..
В землянке царило молчание. Лить, подняв голову, взглянула на офицеров. В широко раскрытых глазах ее застыли горечь и боль. Она снова нагнулась и, вытерев пот со лба раненого, тихонько окликнула его:
- Ну как, милый... Ты слышишь меня?..
- Дыонг!.. Товарищ Дыонг! - наклонившись, позвал Тхань.
Еле заметно дрогнули ресницы, потом медленно разжались веки...
- Дыонг, ты узнаешь меня? - спросил Тхань.
Раненый чуть пошире открыл глаза, как бы стараясь разглядеть нечто, стоящее прямо перед ним. Губы его шевельнулись, словно он хотел произнести что-то. Он вырвал руку из пальцев Лить, судорожно приподнял и вытянувшись, откинулся назад.
У Тханя покраснели глаза. Здоровой рукой он подтянул край одеяла и прикрыл им лицо солдата. "Дыонг!.. Какой же это Дыонг?!" - думал Суан.
Лить вышла из землянки и позвала женщин с носилками. Тхань решил, что они хотят унести умершего, но Лить сказала:
- Ложитесь, пожалуйста, на носилки! Вас доставят на медпункт. Вероятно, потребуется операция...
Тхань поднялся:
- Я дойду сам. Возьмите лучше тяжелораненых...
- Нет, сами вы не дойдете! - мягко, но решительно возразила Лить. Ложитесь на носилки.
- Ничего не попишешь, - сказал Суан, - выполняй приказ фельдшера.
Он посторонился, пропуская Тханя в дверях.
- Товарищ комиссар, надо срочно назначить нового политрука.
- Ладно. Ты не волнуйся, погости у "медицины"!..
Тхань лег на носилки и снова обратился к комиссару:
- Да, нужно разыскать рюкзак Дыонга, а то еще пропадет... Отошлите семье... Когда разорвалась бомба, его ранило осколком в живот. Он упал, но тут же встал и бросился к орудию. Первый снаряд, которым рота ответила на бомбы, - это его снаряд...
- Хорошо. Я разыщу рюкзак и сам перешлю родным.
- И еще, надо сегодня же вечером обсудить новую систему огня. Хорошо бы поставить зенитные пулеметы на высоте "сто двадцать", чтобы закрыть путь самолетам.
- Не беспокойся, все будет в порядке... Скажи, пожалуйста, у вас в роте нет другого Дыонга?
- Нет, только один... был...
- Ну, пока... Поправляйся скорее.
Суан обошел расчеты и вернулся на КП роты. Шон разговаривал по телефону со штабом. Рядом стоял Хоа.
- Товарищ Шон, - сказал шофер, - комиссар пришел.
- Алло! Товарищ Мау, вы хотели говорить с комиссаром. Он только что вернулся.
Суан уселся на край окопа и взял трубку.
- Это ты, Мау? Да, говорит Суан... В общем, здесь все в порядке... Как там Фаунг?.. Уже прибыл?.. Ну и отлично. Я сейчас выезжаю к вам. Алло!.. Не понял?.. Так вот, передай в полк, что сегодня я не вернусь... Слушай, Мау, тот план... ну, семидневный, мы должны выполнить за эту ночь!.. Надо мобилизовать все силы!.. Позвони Виену, пусть соберет народ... Всех, кого только сможет... Да нет, задача вполне выполнима... И вот еще что, вызови Туана, политрука "четверки". Пусть перейдет пока сюда вместо Тханя.