— Я все же никак не могу с этим примириться, — скривила губы Дин Чунь-сю. — Он ведь все-таки отличник производства, почему же с этим не хотят считаться? Если бы он работал кое-как, разве мог бы он стать отличником производства? — раньше она сама считала, что ее мужа следует немного покритиковать за пренебрежительное отношение к женщинам, да и вообще не плохо время от времени одергивать. Но его подавленное состояние и все ухудшающееся настроение заставили ее подумать, что, пожалуй, секретарь парткома немного перегнул палку или погорячился.
Сунь Юй-фэнь стояла молча, хотя в душе она была взволнована.
— Мне всегда кажется, что к Юань Тин-фа придираются, — продолжала Дин Чунь-сю. — Многие ведь говорили, что неправильно расхвалили Цинь Дэ-гуя за его рекорд — ведь он сжег свод печи. Ты не знаешь, на этот раз он не допустил никаких ошибок?
— Не надо спешить, все выяснится само собою, — спокойно сказала Сунь Юй-фэнь, стараясь скрыть свое волнение.
Распрощавшись с сестрой, Сунь Юй-фэнь задержалась немного у входа в универмаг. «Неужели даже у Юань Тин-фа есть недостатки в работе?» — думала она, глядя вслед удаляющейся Дин Чунь-сю. В ее глазах Юань Тин-фа, который, начиная с 1949 года, выдвигался отличником производства, был человеком, достойным всяческого уважения. Она всегда считала, что он должен служить примером для остальных.
А сейчас она узнала, что секретарь парткома покритиковал Юань Тин-фа и, вероятно, очень сильно. В душу ее закралось сомнение. Конечно, визит секретаря парткома в дом Юань Тин-фа ясно свидетельствует о важности дела, по которому он приходил. Не станет же он ходить домой к рабочим по пустякам!
Дин Чунь-сю уже давно исчезла вдали, когда девушка, наконец, вошла в универмаг. Купив кусок туалетного мыла и тюбик зубной пасты, она пошла разыскивать своих подруг. Однако на всех этажах универмага толпилось очень много людей, было очень душно, и она поспешила выйти на улицу.
Уже стемнело, и на темном небе блестели звезды. Хотя на улице дышалось легче, но настоящей прохлады не чувствовалось и здесь. На сердце Сунь Юй-фэнь было тяжело от того, что она узнала о Юань Тин-фа.
Задумавшись, девушка шла по улице, не обращая внимания на то, что делалось вокруг нее. На углу она чуть не попала под велосипед. К счастью, велосипедист успел резко повернуть руль в сторону и соскочить с велосипеда.
— Я звонил, звонил, неужели ты не слышала? — с укоризной сказал он девушке.
Сунь Юй-фэнь сразу узнала по голосу Цинь Дэ-гуя.
— Дэ-гуй?.. Куда ты едешь?
Цинь Дэ-гуй в темноте не сразу узнал девушку и только теперь понял, что перед ним Сунь Юй-фэнь.
— Я возвращаюсь в общежитие. К счастью, успел быстро повернуть руль, а то бы так и наскочил на тебя. — Эта неожиданная встреча очень обрадовала Цинь Дэ-гуя. Первые же ее слова, сказанные ласковым голосом, развеяли все его сомнения.
— Ты только сейчас возвращаешься с завода? Почему так задержался? — спросила Сунь Юй-фэнь и в неожиданно вспыхнувшем за спиной Цинь Дэ-гуя зареве на миг увидела величественную картину вечернего завода — вздымающиеся в небо трубы, ряды коксовых батарей, водонапорную башню, мартеновский цех.
— А-а, этот день никак не кончится, сразу после смены пришли люди, начали расспрашивать о том, о сем, вот и промучился до сих пор, только теперь удалось вырваться. Я еще и не ужинал! Только нажал на педали, чтобы быстрее доехать до общежития, и чуть не сбил тебя!
— Говорят, что ты доволен своей судьбой, чего ж ты жалуешься? — поддела его Сунь Юй-фэнь.
— Кто это тебе сказал? Да не предупреди меня трижды начальство, так я сразу же после смены тихонько бы улизнул, — возмутился Цинь Дэ-гуй.
— Нечего в этом винить других! Если бы ты так не гнался за славой, то кто бы стал тебя задерживать на работе и интересоваться твоими успехами! — продолжала иронизировать Сунь Юй-фэнь.
— Значит, я гоняюсь за славой? Если начальство даст тебе какое-нибудь задание, ты отказываешься? Если дирекция призывает тебя вносить рационализаторские предложения, то разве ты не пошевелишь мозгами? Я работал на четвертом мартене и внес рационализаторское предложение вовсе не для того, чтобы обо мне написали в газетах! Я не раз отказывался от встречи с журналистами, ссылаясь на занятость, а начальство говорит: нельзя так, ты должен поговорить с ними. По правде говоря, мне вовсе не нравится ходить с пустым желудком, поесть даже не успеваю, — тяжело вздохнул сталевар. — Я никак не пойму, почему ты решила, что я гоняюсь за славой.