— Ладно, ты хорошенько подумай об этом, — поднялся со своего места Лян Цзин-чунь. — Лучше всего, если мы узнаем все-таки, чем они оба занимались до поступления на завод. А сейчас мне надо еще поговорить с директором. Только не нужно совещаний! — предупредил он. — Побеседуй с рабочими по-дружески, не устраивай из-за этого дела допроса и не поучай их. Так можно только оттолкнуть людей от себя.
Когда Хэ Цзы-сюе вышел из кабинета секретаря парткома, было уже шесть часов вечера. Сменившиеся рабочие уже умылись, провели собрания профсоюзных групп и собирались расходиться по домам. Переодевшись, они разбирали свои велосипеды, стоявшие на специальной стоянке около заводских ворот. Обычно Хэ Цзы-сюе в это время выходил с завода, перекидываясь на ходу шутками с рабочими. Однако сегодня на душе у него было неспокойно. Если бы порученное ему дело можно было разрешить на собрании, то тут и нечего думать… Поручи ему секретарь парткома просмотреть сменные журналы, он сразу же взялся бы за работу и всю ночь не уходил бы с завода. Но сейчас он просто не знал, как даже приступить к делу. Он шел мимо здания заводоуправления и раздумывал, пойти ли ему сразу домой, или завернуть еще в цех. К счастью, навстречу ему попался Чжан Фу-цюань. «Да ведь он поступил на завод сразу же после Освобождения, — мелькнуло в голове Хэ Цзы-сюе, — у него можно многое узнать!» — и он замахал рукой сталевару.
— Старина Чжан, поедем домой вместе, мне нужно поговорить с тобой.
— Хорошо, — с готовностью согласился Чжан Фу-цюань: похоже было, что он только и ждал случая поговорить с Хэ Цзы-сюе.
Они вместе пошли к стоянке велосипедов. Хэ Цзы-сюе уже собирался спросить сталевара о том, чем раньше занимались Чжоу Кай-линь и Ли Цзи-мин, но Чжан Фу-цюань заговорил первым:
— Старина Хэ, я как раз собирался с тобой потолковать. Я слышал, что должно развернуться соревнование, — это очень хорошо. Но на нашем девятом мартене возникли раздоры между сменными бригадирами. А это осложняет нашу работу.
Они взяли свои велосипеды и медленно пошли по улице. Хэ Цзы-сюе нравился этот инициативный и толковый сталевар. К тому же его шутки всегда вызывали улыбку.
— Чем же осложняется ваша работа?
— Будто ты сам не знаешь! — рассмеялся Чжан Фу-цюань. Он был уверен, что Хэ Цзы-сюе известно о разногласиях между бригадирами на их мартене.
— Правда, не знаю! Замотался совсем в эти дни. Ты ведь должен понимать — разрабатываются новые, повышенные нормы выплавки стали… Ну, а на девятом мартене три таких генерала, что мне там, конечно, можно и не появляться.
— Три генерала! — горько рассмеялся Чжан Фу-цюань. — Это не три генерала, а три монаха!
— Когда же это вы успели превратиться в монахов?
— А то нет? Разве ты не слышал пословицу? Один монах носил себе воду для питья, два других монаха также каждый себе носили воду, а когда они стали жить вместе, то никто из них не захотел идти за водой. То же самое сейчас и на нашем мартене. И если ты действительно не знаешь об этом, то тебе должно быть стыдно.
Хэ Цзы-сюе нахмурился, словно до него только сейчас дошел смысл всего сказанного.
— А что ты думаешь о случае с Цинь Дэ-гуем?
Чжан Фу-цюань шел молча. Их то и дело обгоняли велосипедисты.
— Старина Хэ, — нарушил, наконец, молчание Чжан Фу-цюань, — я честно говорю тебе, что я просто боюсь работать вместе с Цинь Дэ-гуем. Стоит хоть что-нибудь сделать нам, как он из себя выходит… После своего рекорда он очень изменился, а в эти дни просто голову потерял. Ни с кем не считается, даже мастер Юань затаил на него обиду. По совести говоря, коммунисту не пристало так себя вести.
— Я поговорю с ним, — сказал Хэ Цзы-сюе. — Как же мы будем организовывать соревнование, если вы грызетесь между собой?
Они вышли за ворота, отделявшие заводской район от остальной части города. Чжан Фу-цюань внезапно остановился и сказал:
— Ну ладно, старина Хэ, здесь я тебя оставлю, а то у меня есть еще дело тут неподалеку…
Они расстались.
Чжан Фу-цюань ждал Сунь Юй-фэнь.
Она с первой же встречи произвела на него сильное впечатление. Ему было приятно, когда она оживилась, узнав, что он сталевар, и начала расспрашивать его о работе. Из беседы с ней Чжан Фу-цюань впервые почувствовал, какой почетной считается его работа: он прочел это в ее сияющих глазах.
Затем они случайно встретились в парке. Увидев ее, Чжан Фу-цюань оробел и не решился поздороваться первым. Но девушка сама подбежала к нему и подала руку. Они долго гуляли по аллеям у озера, и если бы ее не позвали подруги, а с ним не было бы Ли Цзи-мина, то в тот раз он непременно пригласил бы ее покататься на лодке. Эти две встречи с девушкой были для него настоящим праздником. А тут еще Ли Цзи-мин стал подзадоривать его: «Ну и болван же ты, братец! Девушка к тебе так и льнет, а ты не замечаешь!» Или же нарочно громко говорил другим рабочим: «Старина Чжан влюбился по уши!» Чжан Фу-цюань ругался со своим приятелем, но в душе был доволен. Затем он как-то дважды встретил Сунь Юй-фэнь на улице, а потом Дин Чунь-сю однажды заговорила с ним о ней и даже предложила сосватать девушку за него.