Чжун Цин-нань прекрасно знал свое дело и с первого же взгляда заметил все недоделки.
— Это что за работа? — строго спросил он. — Забыл свои обязанности?
— Извини, уж очень мы запарились, не успели, — оправдывался сконфуженный Чжан Фу-цюань.
На следующий день было воскресенье, выходной день Чжан Фу-цюаня. После завтрака он сел на велосипед и поехал в женское общежитие. Стояла тихая, безоблачная погода, солнце изрядно припекало, и прохожие старались держаться в тени. Чжан Фу-цюань нажимал на педали, опасаясь, как бы Сунь Юй-фэнь куда-нибудь не ушла. Он оставил велосипед у входа и, вытирая на ходу пот со лба, вошел в вестибюль. Там он увидел Лю Сянь-цзюй, Чжуан Гуй-лань и еще несколько подружек Сунь Юй-фэнь, с интересом рассматривающих свежие газеты. Сталевар поздоровался с Лю Сянь-цзюй.
— Иди посмотри, — позвала его девушка, — во всех газетах напечатан портрет Цинь Дэ-гуя с вашего девятого мартена.
Девушки бросили взгляд на молодого человека и снова уткнулись в газеты. В обычный день они не преминули бы с интересом рассмотреть Чжан Фу-цюаня, обратили бы внимание и на его прическу и на новый костюм и посудачили бы о том, к кому он мог прийти. Но сейчас им было не до него.
— Интересно, сколько ему лет? — рассматривая портрет Цинь Дэ-гуя, спросила одна из девушек.
— А ты взгляни получше, — усмехнулась Лю Сянь-цзюй и тут же погрозила пальцем Чжан Фу-цюаню: — А ты смотри не говори!
Такой интерес к личности Цинь Дэ-гуя был очень не по душе Чжан Фу-цюаню, он с трудом улыбнулся и спросил у Лю Сянь-цзюй:
— Где Сунь Юй-фэнь?
Но Лю Сянь-цзюй ничего ему не ответила и стала поддразнивать подругу:
— Плохое же у тебя зрение, как ты могла дать ему двадцать четыре года?
— Ты уж, конечно, знаешь его день рождения и всю его биографию!
— Ты точно должен знать: сколько ему лет? — спросила одна из девушек Чжан Фу-цюаня.
— Нет, я не знаю, — холодно покачал головой Чжан Фу-цюань.
В это время в вестибюле появилась Сунь Юй-фэнь. Сталевар не успел поздороваться с девушкой, как Чжуан Гуй-лань громко закричала:
— Ладно, ладно, не спорьте, вот ей точно известно, давайте спросим ее!
Сунь Юй-фэнь кивнула головой Чжан Фу-цюаню и с улыбкой спросила:
— О ком это вы?
Одна из девушек подала подруге газету и указала на портрет Цинь Дэ-гуя.
— О нем!
Чжан Фу-цюаня при этом передернуло, но внешне он сохранял полное спокойствие.
— Цинь Дэ-гую ведь двадцать три года, правда? — снова не удержалась Чжуан Гуй-лань.
Сунь Юй-фэнь в ответ только кивнула головой, не отрывая взгляда от газеты.
«А она, выходит, хорошо его знает!» — с тоской подумал Чжан Фу-цюань.
Сунь Юй-фэнь прочла статью и снова посмотрела на строгое, даже какое-то неестественное лицо Цинь Дэ-гуя на портрете и рассмеялась. Затем повернулась к Чжан Фу-цюаню:
— Почему же вы до сих пор не дали своего согласия на соревнование? Ведь говорят, что на вашем мартене свод уже сменили?
— Я как раз и пришел, чтобы побеседовать с тобой об этом! — улыбнулся Чжан Фу-цюань. — Раньше просто времени не было. Ты ведь знаешь, что теперь всюду нужна сталь, работы у нас прибавилось. Ни секунды не передохнешь. Остановись мы — и по всей стране строительство прекратится! — Ему хотелось, чтобы не только Сунь Юй-фэнь, но и все девушки слышали, что он за человек. Он знал, что сталевары пользуются у них особым уважением. Конечно, у него и в помине не было желания говорить о соревновании, но раз Сунь Юй-фэнь сама начала, то естественно было сказать, что он пришел именно с этой целью.
— А разве вы не могли ответить нам письменно? Неужели так заняты? — недовольно сказала Сунь Юй-фэнь. — Вы просто недооцениваете значение соревнования. Кто у вас секретарь парткома?
— Секретарь парткома у нас человек новый, фамилия его Лян Цзин-чунь. Ты права, но вообще, — Чжан Фу-цюань изо всех сил старался снискать расположение Сунь Юй-фэнь, — секретарь парткома тут ни при чем, он просто не успел еще войти как следует в курс дела.
— А сам-то ты как относишься к соревнованию? — наступала на сталевара Сунь Юй-фэнь.
— Я? Одобряю! — кивнул головой Чжан Фу-цюань. — Рабочие нашего мартена очень обрадовались, когда узнали, что мы будем соревноваться с вами.
— Почему же тогда вы так долго тянете и до сих пор не приняли нашего вызова? — пристально всматривалась в лицо сталевара Сунь Юй-фэнь.
— Ай-й-я, я тебе сразу же хотел сказать об этом, но я работал в вечернюю смену и не мог встретиться с тобой, — с видимым раскаянием начал оправдываться Чжан Фу-цюань. — Ты ведь не знаешь… На нашем мартене сложилась такая обстановка, что нам было не до соревнования, — он вздохнул. — Некоторые у нас думают только о личной славе, о том, как бы их портрет в газетах напечатали. А на соревнование им наплевать.