От волнения лицо Софи залилось краской, — к ее счастью, сгущавшиеся сумерки скрыли это от посторонних глаз.
— Прошу прощения, но, если вы и в самом деле уверены, что Бен ничего не натворил, мы пойдем. Бен, извинись перед господином — ты его изрядно расстроил, — холодно сказала она.
— Разве я выгляжу огорченным? — Он широко улыбнулся, и щеки Софи вспыхнули вновь. Выслушав извинение Бена, он ласково потрепал его по плечу. — Прощайте, — сказал он и направился к машине. Положив руку на дверцу, обернулся:
— Клякса? Что, породой не вышел?
— А мы и не претендуем на родовитость, — ответила Софи.
— А Титус? Сдается, здесь кроется какая-то латинская премудрость… Но я, право, не знаю.
— Он любит овсянку.
Мужчина пожал плечами:
— Я стал таким несообразительным или, может быть, слегка подзабыл вашу историю… — Он сел в машину, тихо замурлыкал мотор, и брат с сестрой услышали, как незнакомец пожелал им спокойной ночи.
Софи заперла дверь за компанией маленьких бандитов, сняла пальто, шляпу, отправила Бена мыть руки и пошла на кухню. Синклер заваривал чай. Он посмотрел на нее и простодушно заметил:
— Поздновато вы сегодня, мисс Софи. Я слышал, вы говорили с кем-то на улице.
Кухня находилась в задней части дома — вряд ли Синклер слышал их разговор. А то, что случилось, — ах, об этом и говорить не стоит.
— Бен натолкнулся на машину, и нам пришлось извиниться перед водителем.
— Перед раздраженным водителем, не так ли? А между тем это им следует быть внимательней: сбивают несчастных детей!
Софи оперлась руками о край кухонного стола.
— О, Синклер, все было совсем не так. Это Бен виноват, а этот человек… он был очень мил, — мягко заключила она.
«Милый» вовсе не было тем определением, которое он заслуживал… Она стала мысленно перебирать эпитеты, которые могли бы описать его. Он обидел ее и осмеял, поставил в неловкое положение, заставив почувствовать себя полной идиоткой, дерзким подростком; и, конечно, куда уж каким «милым» он был бы, если б все-таки сбил Бена.
— Что у нас на ужин, Синклер? Кстати, я ужасно хочу чаю, — сказала она, вздыхая.
— Ваша бабушка, мисс, велела приготовить цветную капусту. Пейте свой чай, а я пока приготовлю все остальное.
Софи вошла в гостиную, и все трое ее родных, сидящие в комнате, посмотрели на нее. Заговорили они одновременно:
— Софи, что там случилось с этим мужчиной и его машиной?
— Он не англичанин, правда, Софи? Даже если он все понял про Титуса… Он сказал, что у него есть «роллс-ройс», да? Пенни говорит, я придумываю.
— Он выглядел великолепно, — сказала ее сестра Пенелопа печальным тоном королевы, томящейся от любви.
Софи поставила поднос на стол, налила себе чашечку чаю и неторопливо ответила на все вопросы, делая вид, что это ее не слишком волнует. Она оглядела комнату и, улыбаясь, посмотрела на бабушку — та уютно расположилась у камина, не спеша разгадывая кроссворд в «Телеграф».
— Машина чуть не сбила Бена — по его же вине. Нам пришлось задержаться и извиниться перед водителем. Кстати, он оказался очень приятным человеком.
Бабушка посмотрела в ее сторону. Ее миловидное молодое лицо засветилось любопытством.
— Так-так. Мужчина? Пенни говорит, он очень симпатичный.
— Да, очень, — спокойно отвечала Софи. — И я думаю, Бенджамин прав, полагая, что он иностранец.
Пенелопа сладко вздохнула. В свои пятнадцать лет она была полна романтических иллюзий, а потому порой просто невыносима.
— Он сногсшибателен. Я не очень хорошо разглядела его в окно. Ты должна была пригласить его в дом, Софи. Почему ты не сделала этого?
Софи была удивлена.
— Мне это и в голову не пришло, — честно призналась она, сочувственно посмотрев на хорошенькое, удрученное сим досадным фактом лицо своей младшей сестры. — Он был, кстати, не так уж и молод, — осмелилась она заключить.
— Я, пожалуй, слишком взрослая для своих лет, — настаивала Пенни. — И разве возраст может быть помехой для настоящей любви?
Это глубокомысленное замечание заставило всех рассмеяться. Пенни с удовольствием присоединилась к веселой компании.
— Ну, положим, он немного староват для меня, но зато для тебя, Софи, в самый раз. Ты же всегда говорила, что мечтаешь о высоком красивом мужчине, который осыпет тебя драгоценностями, укутает мехами и увезет в свой замок.
— Я в самом деле говорила это? — удивилась Софи. Наполовину забытые мечты, вытесненные прозаической рутиной суетливой жизни, пробудили в ее душе давно уже дремавшую струну. Она покачала головой и сказала отрывисто: — Должно быть, это было очень давно.