За столом говорили обо всем, атмосфера вокруг царила веселая и непринужденная, гости много смеялись. Стоило Софи замолчать на мгновение, как тут же вмешался Макс.
— О чем это ты думаешь, Софи? — раздался его голос на фоне стоявшего в столовой гама.
Она взяла ложечкой кусочек искусно приготовленного мороженого и посмотрела на него.
— О Мэри, — ответила Софи. — Ей бы здесь очень понравилось. — Элегантным, еле заметным движением руки она окинула гостей и богато обставленную комнату с прелестно сервированным столом. — Она бы… прекрасно вписалась сюда, правда? Ведь она так хороша собой и всегда знает, о чем говорить, — сказала Софи задумчиво, даже не подозревая, что похожа на Пьеро.
Макс улыбнулся:
— Ох уж эта остроумная очаровашка Мэри, но мне она, боюсь, совершенно ни к чему.
Софи покраснела и сказала простодушно:
— А все-таки жаль. Но теперь я понимаю почему. — Она окинула взглядом гостей и остановила его на Тинеке. Макс, внезапно нахмурившись, также посмотрел на свою девушку.
— Итак, вы теперь понимаете… — начал было он, но Софи, увидев, что с другого конца стола ей кивает пожилая дама, поспешила подняться.
Женщины, разбившись на группки, проследовали в гостиную, где стали ждать кофе и кавалеров. Аделаида ван Эссен, удобно устроившись на уютной софе, подозвала Софи к себе. Но едва они успели обмолвиться парой слов, как к ним подошла Ван-дер-Вийд.
— Тинеке Пеннинк хочет поговорить с тобой, — дружески сказала она Софи. — Если хочешь, я провожу тебя к ней.
Софи усадили рядом с довольно внушительной пожилой леди, которая внимательно рассматривала все и вся через лорнет. К счастью, глаза под лорнетом показались Софи добрыми. Она сидела и ждала, пока пожилая дама заговорит.
— Как вам понравился дом, мисс Гринслейд?
Софи не ожидала подобного вопроса. Немного помешкав, она ответила:
— Я практически не видела его, во всяком случае большую его часть. Но то, что я имела возможность посмотреть, показалось мне очень красивым и старинным. — Ей вспомнились вдруг обшитые дорогой тканью панели в прихожей, и она заговорила о них. Ее собеседница одобрительно посмотрела на нее и на каком-то неестественном для разговорной английской речи языке спросила:
— А что представляет собой ваш дом, из которого вы к нам приехали, мисс Гринслейд?
Софи опять запоздала с ответом, и Тинеке Пеннинк поспешила первой нарушить возникшую паузу:
— Я сказала что-нибудь оскорбительное? Может быть, порой я и делаю ошибки. Видите ли, у меня очень мало практики в английском.
Софи очаровательно улыбнулась ей.
— Дело совсем не в этом, просто из вашего вопроса нельзя понять, что вас интересует — моя семья или дом, в котором я живу.
— И то и другое, — ответила дама, — и особенно ваши собака и кошка. — Увидев, что Софи удивлена, она поспешила пояснить: — Мой внук Макс, знаете ли, как-то рассказывал мне о них.
Софи приятно было поговорить о доме и о семье с человеком, который, казалось, искренне интересуется этим, и, потом, ее родные были сейчас так далеко от нее. Они мило беседовали, пока не подошел Макс и не прервал их:
— Бабушка, мы пойдем немного потанцуем. Ты не обидишься, если мы оставим тебя здесь одну? Ну, Софи, пошли — на тебя возлагается обязанность открыть бал.
Кто-то скатал красивый выцветший ковер и положил его под большими окнами; включился проигрыватель, и Макс пригласил Софи на танец. Они почти не разговаривали во время танца, только однажды Макс поинтересовался, весело ли ей. Когда танец закончился, он передал ее Яну, а сам закружился с Тинеке — Софи видела, как увлеченно они болтали о чем-то, совсем как в том уличном ресторанчике, где она не так давно застала их вместе. Возможно, из-за этих воспоминаний она несколько раз танцевала с Гарри. Конечно, Софи не могла сказать, что была в восторге от него, но он так неистово ее расхваливал, пел ей такие замысловатые дифирамбы, что она не усмотрела в его поведении ничего оскорбительного, как раз наоборот. Даже когда он отходил, она не испытывала недостатка в кавалерах. Неизвестно откуда возникший барон ван Эссен — он был необыкновенно оживленным в этот вечер — посетовал на то, что популярность Софи так высока, что нет никакой возможности пригласить ее хотя бы на один танец. Конечно, это было не совсем так — барон привирал, но ей приятно было слышать это, и она по-дружески обняла его.
Вечеринка закончилась только к полуночи. Гости направились в прихожую за своими пальто и манто. Все уже были одеты и прощались друг с другом, когда Софи услышала позади себя голос Гарри.