На новом месте я очень быстро обрел круг друзей, которые разделяли мои взгляды и убеждения. Все они были представителями молодого военного поколения, выросшего в Третьем рейхе. Они не изменили свои взгляды после войны и не ощущали себя освобожденными. Откровенно говоря, в этом была немалая заслуга и установившегося в восточных зонах Германии жестокого советского режима.
Эта новая страница моей жизни не оказалась ни легкой, ни скучной. Мы были постоянно голодны. Голодный желудок заставлял меня искать еду, и для этого мне приходилось, взяв с собою ткани для обмена на продукты, объезжать окрестности на велосипеде. Расстояние до многих местных ферм нередко было слишком большим, чтобы его можно было осилить на велосипеде. Кроме того, порою мне приходилось возвращаться с пустыми руками из-за того, что у фермеров самих ничего не было. Для того же, чтобы совершать поездки на поезде, также требовалось специальное разрешение. Правда, благодаря связям семьи Инге, я получил его без проблем. Мне его выдали как торговому представителю фирмы родителей Инге.
Я путешествовал с рюкзаком и картонной коробкой, которые были наполнены тканями. Из еды у меня, как правило, было с собой лишь несколько холодных картофелин и немного соли. Я съедал этот нехитрый обед обычно, как только поезд отходил от станции. При этом я всегда надеялся, что потом смогу восполнить съеденное чем-то более существенным, что я выменяю у фермеров.
В вагонах поезда было холодно, поскольку стекла в большинстве окон были выбиты. Конечно, многие из них были заделаны фанерой или картоном, но ветер все равно гулял по вагонам. Все немецкое население к этому времени превратилось в бесконечный караван торговцев. Все они путешествовали сотни миль, чтобы выменять на то, что у них оставалось, кукурузу, муку, картофель или яблоки. Одним словом, все, чем можно было наполнить желудок. Самым везучим удавалось раздобыть и немного табака. На обмен люди везли в чемоданах разнообразные инструменты, кастрюли, утюги, пледы, нижнее белье и костюмы.
Поездки в поезде, как правило, ни у кого не вызывали приятных эмоций, поскольку наличие разрешения на проезд зачастую не означало, что ты получишь отдельное удобное место. Вагоны набивались до отказа, и пассажиры занимали буквально каждый квадратный сантиметр пространства. Многие путешествовали, сидя на крышах, на буферах между вагонами и стоя на подножках. Каждый из этих вариантов был одинаково опасен для жизни. Тем, кто сидел на крышах вагонов, приходилось ложиться перед каждым тоннелем и крепко держаться, чтобы их не сдуло встречным потоком воздуха. Для путешествий подобным далеким от комфортного образом я раздобыл мотоциклистские очки. Они защищали мои глаза от копоти и черного дыма из трубы паровоза и, что самое главное, позволяли мне лучше видеть в этом дыму, который был очень густым и едким, поскольку для паровозов в те дни использовался уголь самого низкого качества. Не многим лучше были и поездки на буферах между вагонами, где меня насквозь продувало ветром.
Берлин нередко становился промежуточной станцией на моем пути. Когда я впервые проезжал мимо него в 11 часов вечера, полуразрушенный вокзал напомнил мне солдатский лагерь. Мужчины и женщины лежали вповалку возле платформы и дремали, крепко держа свои вещи, чтобы их никто не украл. Все они ждали следующего поезда, который должен был прийти в 3 часа ночи.
Когда наш поезд остановился возле станции, люди, находившиеся на вокзале, пробудились и поспешили к вагонам. Они орали, отталкивали друг друга, дрались и вели себя как животные в борьбе за место в поезде. Я увидел, как один мужчина решил попытать свое счастье и полез в окно. Однако он был наказан за свою изобретательность. Он не успел до конца влезть в вагон, как один из людей снаружи сорвал туфли прямо с его ног.
Воровство было крайне распространено в Берлине в те дни. Однажды на обратном пути мне пришлось ехать, стоя на подножке и плотно зажав узелок с продуктами между колен. На подходе к станции, когда поезд замедлил ход, нас атаковали люди, вооруженные палками с крюками на конце. С помощью их они старались вырвать у нас наши узелки, многие из которых в результате действительно сменили владельцев.
Доводилось мне бывать и в Берлине. Одна из подобных поездок привела меня в логово льва, то есть в голландское консульство. Там у меня достало наглости выдать себя за перемещенное лицо и на основании этого просить предоставить мне пакет с гуманитарной помощью. Эта помощь была «щедрым жестом» со стороны Америки. Будучи солдатом, я не имел на нее права. Более того, для меня было крайне опасно находиться на голландской территории, поскольку здесь меня могли арестовать. Тем не менее ничего такого не произошло, и я был вознагражден за то, что рискнул. Из консульства я вышел с пакетом под мышкой. Его содержимое в то время было просто сокровищем!