В 1989 году в журнале «Шпигель» было опубликовано следующее свидетельство очевидца:
«Наступление Гитлера совпало с развертыванием Красной Армии. Разоблачения Суворова лишь подтверждают то, что было кристально ясно каждому немецкому солдату, перешедшему границу России 22 июня 1941 года. Прямо на границе мы натыкались на воздушные части русских, размещавшиеся на временных аэродромах, бессчетные военные склады, десантные дивизии и огромное количество танков. Будь мы прокляты, если бы мы дожидались, пока Красная Армия сама начнет наступление!»
Безусловно, это не было совпадением, что более двух с половиной миллионов солдат Красной Армии, в том числе и Белорусские части, были сосредоточены у самой границы на Украине в момент, когда Германия нанесла удар. Вермахту удалось захватить огромное количество вооружения уже в первые недели войны. Сотни тысяч русских военнопленных, захваченных только в этот период, служили достаточным доказательством, чтобы убедить каждого немецкого бойца, вплоть до последнего рядового, в том, что операция «Барбаросса» представляла собой превентивные меры против очевидного акта агрессии, направленного против Германии. Начальник немецкого Генерального штаба сухопутных войск Франц Гальдер отмечал: «Россия предприняла все меры для подготовки наступления на Запад, которое могло начаться в любой момент».
Александр Верт, находившийся в Москве во время Второй мировой войны в качестве корреспондента британской газеты, в своей книге «Россия в войне» отмечал:
«В своей речи, произнесенной 5 мая 1941 года, Сталин заявил, что „война с Германией неизбежна в связи с существующей международной обстановкой. Красной Армии остается либо ждать нападения Германии, либо самой перехватить инициативу“»[10].
В своем радиообращении к нации 22 июня 1941 года Адольф Гитлер подчеркивал:
«Германский народ! В этот момент идет наступление — величайшее из тех, что видел мир… От Восточной Пруссии до Карпат развернуты соединения немецкого Восточного фронта. Германские и румынские части, объединенные под командованием генерала Антонеску, от берегов Прута через низины Дуная движутся к Черному морю. Задача этого фронта уже не защита отдельных стран, а обеспечение безопасности Европы и тем самым спасение всех. Поэтому сегодня я решил снова вложить судьбу и будущее Германского рейха и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Бог в этой борьбе!»
После того, как венгерские войска соединились с немецкими войсками в Югославии, венгерская армия также приняла участие в наступлении на Восток. Италией в свою очередь был направлен ряд дивизий на Русский фронт, чем Муссолини подтверждал свой союз с Германией.
23 июня Словакия, еще в 1939 году принимавшая участие в Польской кампании на стороне Германии, также направила свои части на Восточный фронт. Испанское правительство, с одной стороны, подчеркнуло свою лояльность к странам Оси (т. е. к Германии и ее союзникам) тем, что позволило своим добровольцам сформировать Голубую дивизию. С другой стороны, Испания формально осталась нейтральной, и ее вооруженные силы не приняли участия в выступлении против России. Зато войска Финляндии, отчетливо помнившие свою зимнюю войну против советских захватчиков в 1939–1940 годах, теперь действовали вместе с немецкими горными войсками в северной части России.
Болгария и Румыния проявили себя по отношению к Германии как настоящие братья по оружию с самого начала взаимоотношений между государствами, которые со временем стали очень тесными. В 1940 году Румыния была вынуждена уступить Советскому Союзу Бессарабию и Буковину, но теперь румынское государство стремилось восстановить права на свои территории.
Военные качества и надежность этих братьев по оружию, находившихся под немецким командованием, конечно, были разными. Леон Дегрелль, воевавший на Валлонском и на Восточном фронте, вспоминал после войны: «У нас были очень шумные соседи, румыны, которые поднимали по-настоящему дьявольский грохот. На нашем левом фланге их было более 20 тысяч. Они стреляли по всему, что могло представлять угрозу и что угрозы не представляло. Бесконечный гвалт румынского оружия сводил русских с ума и заставлял их отплачивать ответными обстрелами. За одну ночь румыны без нужды тратили столько боеприпасов, сколько всему нашему сектору хватило бы на две недели… Однако румыны сумели вернуть себе Бессарабию и захватить Одессу. Они с боями дошли до Крыма и до Донецкого бассейна, завоевав себе имя настоящих воинов».
10
Здесь имеется в виду знаменитая речь И.В. Сталина перед выпускниками военных академий Красной Армии 5 мая 1941 г. Историками всего мира давно ведутся дискуссии о том, выражал ли в этой речи Сталин свое намерение начать войну против Германии. Стенограмма этого выступления на сегодняшний день в российских архивах не обнаружена (или, по крайней мере, не обнародована). Записи российских и западных очевидцев зачастую противоречат друг другу. Это означает, что цитату из книги Александра Верта не следует воспринимать как истину в последней инстанции, однако возможность полной достоверности его сведений также не может быть исключена. Столь же спорной выглядит и вся концепция о подготовке Советским Союзом нападения на Германию^дноЗначных доказательств как в пользу, так и против которой на регодняшнйй день, на наш взгляд, не существует. — Прим. пер.