С сентября в системе воздушного наблюдения, оповещения и связи основную роль стали играть радиолокационные станции. Непосредственно Ленинград обеспечивали пять таких станций. Все они работали достаточно надежно, обеспечивали обнаружение самолетов на дальности до 140 км{63}, что позволяло оповещать зенитные средства за 15-20 минут до подлета вражеской авиации к городу.
Наряду со своей главной задачей - прикрытием города от налетов фашистских самолетов, в сентябре перед частями ПВО встала задача защиты наземных войск от ударов авиации и отражение танковых атак. Многие зенитные батареи сражались в боевых порядках стрелковых частей, им приходилось вести огонь и по самолетам, и по танкам.
Зенитчики не отходили от орудий, летчики - от самолетов. "Стойкость. Стойкость. Стойкость!" - это слово было во всех решениях партийных и комсомольских собраний батарей и эскадрилий.
Каждого бойца и командира до глубины души взволновало обращение рабочих знаменитого Кировского завода, опубликованное в газетах 7 сентября 1941 года. Рабочие писали, что они гордятся подвигами защитников Ленинграда, их бесстрашием и презрением к смерти.
"В эти грозные дни, когда враг находится под стенами нашего города, говорилось в обращении, - когда он ломится в ворота Ленинграда, когда мы слышим гул артиллерийской канонады, - исчезло деление на фронт и тыл. Наш завод стал боевым участком фронта. И все мы ясно отдаем себе отчет в том, какая громадная ответственность перед всей страной, перед всем человечеством, перед историей ложится на каждого из нас...
В час суровых военных испытаний, когда решается судьба Советского государства, нашего города, каждого из нас, Родина требует от своих сынов и дочерей беспредельного мужества, неукротимой энергии, верности до конца. Умрем, но Ленинграда не отдадим!"{64}.
В батарею, где военкомом был младший политрук Громов, газеты пришли вечером. Собрались все бойцы, молча слушали обращение рабочих. "Не допустить фашистов в город Ленина" - такова была их клятва.
По инициативе Ленинградского горкома партии и Военного совета фронта в начале сентября в воинские части снова выезжали делегации от заводов. Рабочие побывали в траншеях на переднем крае обороны, на аэродромах и огневых позициях зенитчиков, беседовали с воинами, рассказывали о помощи фронту жителей города, выявляли, в чем нуждались бойцы. Эти беседы оставляли у воинов неизгладимое впечатление.
О взволнованных встречах докладывал в горкоме партии по возвращению из войск представитель Свердловского района тов. Ласкин. Многие бойцы, говорил он, оказались из нашего района. Встреча была трогательной до слез. Они сказали: отступать не будем. Погибнем, но назад ни шагу не сделаем{65}.
- Мы побывали в авиационной части, - рассказывал в горкоме партии представитель Петроградского района тов. Гребнев. - Большинство воинов в ней коммунисты и комсомольцы. Это настоящие герои. Летом они делали по 9-12 вылетов в день. Им было тяжело, но ни один не жаловался. На общих собраниях рабочих мы пришли к выводу, что пока существует такая замечательная Красная Армия, Советский Союз не может быть побежден, а будет победителем.
Делегаты рабочих рассказывали воинам о бомбежке города, о пожаре на Бадаевских складах, где хранились зерно, мука и сахар, о снижении со 2 сентября норм продажи хлеба населению. Бойцы ПВО по-особому чувствовали свою ответственность за оборону города от налетов вражеской авиации. Они понимали, что надо еще активнее бить фашистов.
Величайшего мужества требовали эти бои от летчиков. Они сражались с многократно превосходящим по численности врагом, и заставляли его поворачивать назад. Конечно, были и потери - ив воздушных схватках, и на аэродромах от артиллерийского обстрела и бомбежек. 17 сентября 1941 года начальник политотдела 7-го истребительного авиакорпуса доносил старшим начальникам, что в строю осталось только 54 самолета{66}. И все же защитники ленинградского неба наносили врагу огромный урон. В тот же день, 17 сентября Совинформбюро сообщало: "В воздушных боях на подступах к Ленинграду авиачасть полковника Данилова сбила за один день 16 фашистских самолетов. Летчики части Неуструев, Пидтыкан, Абрамов, Харитонов, Жуйков и Плавский сбили в этот день по 2 вражеских самолета"{67}.
В другом бою пять самолетов из 191-го истребительного авиационного полка встретили три группы фашистских самолетов. Только в первой наши летчики насчитали до 20 бомбардировщиков, разворачивавшихся для удара по Красному Селу. Наша пятерка дружно атаковала их. Лейтенант Кузнецов с первой атаки сбил одного "юнкерса", затем второго. Коммунист младший лейтенант Новиков атаковал ведущего и поджег его, сразу же ринулся за вторым и таранным ударом тоже сбил. По два самолета уничтожили лейтенанты Грачев и Плавский, один, шестой по счету, поджег младший лейтенант Добровольский. Вражеские летчики стали поспешно сбрасывать бомбы и удирать. Наша группа возвратилась без потерь{68}.
С глубоким сознанием своего долга шел в бой молодой летчик комсомолец Иван Назарович Захарченко из 44-го истребительного авиаполка. Он не думал об опасности для собственной жизни, смело и решительно бросался на врага. Храбро он сражался и 12 сентября против большой группы фашистов. В этом бою молодой летчик погиб. В кармане комбинезона нашли записку:
"... Прошу передать всем товарищам по борьбе с бандитами самый любимый привет. Бейте паразитов на земле, море и в воздухе, не давайте отдышаться фашистским гадам, чтобы больше неповадно было ступать на советскую землю. За Родину! Да здравствует великий непобедимый народ, руководимый Всесоюзной коммунистической партией большевиков!"{69}
Трудно сказать, когда написана эта записка: перед вылетом на задание или в последнюю минуту. Да это и не важно: в ней, как в зеркале, отражается благородный облик советского воина, всегда думавшего о защите Родины.
В тяжелейших схватках нашим летчикам, как и всем советским воинам, помогала побеждать врага товарищеская взаимовыручка, сплоченность коллектива. Летчик смело шел в атаку, зная, что его прикроет товарищ. И товарищ прикрывал.
Герой Советского Союза П. Т. Харитонов в паре с лейтенантом В. П. Иозицей 25 августа вел бой с вражескими бомбардировщиками. У Харитонова кончились боеприпасы, а "Хейнкель-111" уходил. Тогда Харитонов направил свой самолет навстречу фашисту и крылом ударил по крылу бомбардировщика (это был у Харитонова уже второй таран). Обе машины разбились. В воздухе, почти рядом оказались шесть парашютистов - пять гитлеровцев и Харитонов. Взбешенные фашисты в воздухе начали стрелять в него из пистолетов. Ведомый Харитонова лейтенант Иозица не оставил командира, кружил над его парашютом. Когда на земле фашист стал подползать к Харитонову, Иозица пулеметной очередью уничтожил врага. Улетел Иозица только тогда, когда на помощь Харитонову подоспели наши пехотинцы и пленили фашистов.
Месяцем раньше спас командира летчик 154-го истребительного авиационного полка лейтенант Виктор Бесстрашный. Три наших летчика во главе с капитаном Георгием Петровым вели бой против 18 бомбардировщиков и 15 истребителей. С первой же атаки Виктор Бесстрашный (фамилия очень подходила к этому человеку!) сбил бомбардировщик, затем атаковал второго и поджег его. Заходя в новую атаку, он увидел, что на командира набросилась целая стая "мессершмиттов". Бесстрашный поспешил на выручку. В этот момент самолет Петрова загорелся, а сам он вынужден был выброситься на парашюте. Вражеские истребители накинулись на парашютиста, пытаясь расстрелять его в воздухе. Лейтенант Бесстрашный отогнал их. Тогда фашисты со всех сторон открыли огонь по его машине. Самолет загорелся. Пламя окутало кабину летчика, обожгло лицо и руки. Но мужественный воин не бросал командира. Словно метеор, он носился вокруг парашютиста, отгоняя фашистов. Только после того, как капитан Петров приземлился, Виктор Бесстрашный покинул самолет и спустился на парашюте.