– Я пришёл, как только смог. Ты готова? – Но вопрос с его губ вырвался столь неуверенный, что сердцу ничего не осталось, как прокричать многозначное…
– Да! – Улыбка не сходила с лица, душа ликовала, этот день настал…
Он молча взял мою руку и повёл в закат, в даль от шёпота поля, по узкой песчаной дороге схватившейся от вечерней прохлады и рассыпающейся в прах от грубых прикосновений подошв, такой же холодной, как и этот ноябрьский вечер.
Автобус невольно заворчал, мотор несколько раз буркнул, но поддался опытным рукам пожилого водителя, он мило улыбнулся своим последним пассажирам, с любопытством всматриваясь в солон через зеркало заднего вида. Темнело стремительно. Уже через каких-то четверть часа последний рейсовый автобус из Панченково, разрезая тьму светом фар, поблёкшим от времени словно очи старца, мчался в Должанск.
Для любящих сердец нет времени. Секунды счастья длятся столетиями, а всю жизнь можно уложить на ладони в мгновение блаженства. Такая любовь неподвластна тяготам быта, и даже старость не властна над нею. Подобно кокону она обвивает свою жертву, овладевая ею, и лишь в нём сосредоточена вся жизнь. И только року подвластна дальнейшая судьба. Суждено ли зародиться бабочке, прожить жизнь днём блаженного счастья или оставив мечты и надежды ползти гусеницей по угрюмой дороги жизни.
Ворча и чихая, как седовласый старик, автобус остановился у перрона. Коля взял меня за руку. В душе зрели зёрна сомнений, рука невольно отдёрнулась.
– Может, стоит оставить эту затею? – Мне было страшно неизвестность всегда пугала меня и даже он, мой лучик, не мог дать уверенности сердцу.
– Тебе нечего бояться. – Его голос прозвучал так уверенно, что раскаты паники ни надолго покинули моё тело.
– Я знаю, но… – его палец лёг на её нижнюю губу.
– Всё будет хорошо, они тебя примут. – Океан этих чудесных глаз не способен ни на обман, ни на предательство. Он может лишь смыть волной, утащив в свои глубины заглядевшегося его красой.
– Очень на это надеюсь. – Коля словно пушинку подхватил меня со ступеней старенького ПАЗА.
– Как же здесь красиво, – окинув глазами сумерки, шепнула я ему на ухо. Опустевший перрон гипнотизировал своей тишиной и только потрескивающий щебет одинокого фонаря освещавшего нас сотрясал сумрак стремительно наступающей ночи.
– Да, полный штиль, ни дуновения ветерка, тишина. Так и веет спокойствием.
– Такие затишья несут с собой жестокие бури.
– Только не здесь. Оглянись вокруг, полной грудью вдохни этот чудесный воздух и ты поймешь, почему за два с лишнем столетия небольшой казачий курень вырос в прекрасный город. Он не подвластен бурям – это поистине райский уголок. – Парень опустился на колени – Сколько пережили эти рельсы, – его тёплая рука скользнула по безжизненно холодному железу – по ним наши деды уходили на фронт, их нити паутиной связывают города друг с другом, они объединяют и разделяют судьбы, унося вдаль любимых и воссоединяя их вновь, а сами такие холодные. Будто им чужды наши проблемы.
– Ты у меня неисправимый романтик. – Руки обвили его лицо, чуть алые от холода ноябрьской ночи губы вновь скользнули по его гладко выбритой щеке.
– Пойдём за билетами? – В душе Коле хотелось как можно быстрее познакомить меня с родителями и объявить о помолвке, как только закончится срок службы, я тоже этого хотела, но страх не понравиться его родителям был сильнее.
– Я подожду тебя тут, позвоню родителям, они наверное уже беспокоятся.
– Я скоро. – Прощаясь словно на век, он вновь прижал меня к груди и поцеловав в лоб, скрылся из под покрова фонаря.
Господи, как же пережить всё это, мама будет в ярости, отец мне этого никогда не простит, но я должна решиться позвонить домой.
В руке блеснул телефон, дрожащие то ли от холода, то ли от страха пальцы быстро набрали знакомый номер. Первый же гудок оборвался на середине. Звонка явно ждали.
– Мам?
– Ты где?
– Не беспокойтесь, я вас умоляю, со мной всё хорошо. Мы с Колей едим к его родителям в Киев, вернёмся через несколько дней.
– Ты с ума сошла?
– Мама, у нас всё серьезно.
– Отец убьёт и тебя и его! О чём ты вообще думала?
– Мама, я понимаю, вы волнуетесь, но я уже взрослая.
– Марина!
– Да…
– С отцом будешь объясняться сама. Как только он вернётся с командировки. Боже, он оторвёт мне голову, за то что не смогла уследить за тобой.
– Ну мам…
– Что мам? Ты, дочь генерала, так веди себя соответственно, я всё понимаю… гормоны, но это же не повод сбегать из дома в чужую страну!
– Ну я же не в Сирию, я с Колей, не волнуйся.