Мичман вышел к линии обнесенных высокой оградой бассейнов - водяных излучин, глубоко вдавшихся в сушу. На глади этих излучин зыбко отражались борта и трубы кораблей. Дальше вздымалась тускнеющая синева рейда.
Он свернул в раскрытые ворота. Мимо моряка-часового, проверившего его пропуск, вышел на стенку, зашагал вдоль корабельных бортов, между ящиков и тюков, приготовленных к погрузке.
По краю стенки прохаживался средних лет офицер в белом кителе, с кортиком у бедра. Офицер был тучен и высок, длинная пушистая борода падала на выпуклую грудь. Все на нем переливалось и блестело: золотые погоны на плечах, отделка кортика, начищенные, как зеркало, ботинки. Под лаковым козырьком фуражки, окаймленным орнаментом из бронзовых листьев, круглились выпуклые, добродушные глаза.
- На док, мичман? - взглянул на Агеева начальник экспедиции Сливин.
- Так точно, товарищ капитан первого ранга.
- Сейчас подойдет мой катер… Сегодня переношу свой флаг на «Прончищев» - там будет штаб экспедиции… Что так рано с берега? На увольнении были?
- Не рано, погулял в самый раз.
- Добро. Подброшу вас на док.
- Спасибо, товарищ капитан первого ранга.
Агеев почтительно отошел. Скользнул взглядом по лицу смуглого худощавого матроса, ждавшего поодаль, возле чемодана и шинели, затянутой в ремни. У матроса был грустно-озабоченный вид. Приветствуя мичмана, он приложил руку к бескозырке. Потом шагнул вперед, в сторону старшего офицера.
- Товарищ капитан первого ранга, разрешите обратиться. Может быть, и меня прихватите?
- Вы тоже на док?
- Нет, на «Прончищев». Старший матрос Жуков, направлен в распоряжение начальника экспедиции.
- Пойдете со мной… Сигнальщик Жуков? - Сливин улыбнулся. - Капитан-лейтенант Бубекин дал о вас хороший отзыв. А что вы хмурый такой? К нам переходить не хотели?
- Голова что-то болит.
- Ничего, в море пройдет. Вы, я слышал, на шлюпке ходить мастер.
- Люблю шлюпочное дело…
От борта далекого ледокола отделился катер, пошел в их сторону, вздымая пенный бурун.
Он огибал огромное, странной формы сооружение, как квадратный остров, легшее посреди рейда.
Плавучий док был похож на костяк многоэтажного дома, перенесенный на воду с суши.
Над железными понтонами его стапель-палубы взлетали две боковые узкие башни, соединенные наверху ажурным стальным мостом. Крошечная фигурка сигнальщика чернела на вершине одной из башен, у флага, вьющегося на невидимом издали флагштоке. На башнях горбились силуэты электролебедок и кранов.
Катер подходил к стенке. Жуков поднял чемодан и и шинель. Чувствовал себя неловко под устремленным на него взглядом высокого мичмана.
- Товарищ старший матрос! - негромко окликнул мичман.
Жуков остановился.
- Приведите себя в порядок. У вас под ухом, возле правой щеки, след от губной помады, - с упреком, веско, по-прежнему вполголоса сказал Жукову Агеев.
Капитан первого ранга шагнул через бор катера, прошел в рубку. Мичман и несколько человек, ждавших в стороне, размещались у катерной рубки. Первой уселась на банке женщина средних лет в светлом платье, с угрюмым лицом, с желтыми волосами, заправленными под ядовито-зеленую шляпку. Когда Жуков с вещами в руках спрыгнул на катер, она сердито подобрала ноги, как бы боясь, что он запачкает ее телесного цвета чулки. Капитан первого ранга шагнул через борт катера, прошел в рубку.
- Опять наша Глафира Львовна нынче не в духе, - добродушно сказал моряк, рядом с которым сел Жуков. - На ледокол с берега возвращаться не любит.
- А разве на ледоколе женщины служат? - Жуков еще раз потер щеку платком. Его томили неотступные мысли о Клаве.
- Как же, две буфетчицы у нас есть по штату. Эта вот - в кают-компании, а другая - в капитанском салоне и библиотекарем по совместительству будет работать. С дока ее переводят… А ты тоже с нами в поход?
- Выходит, что так, - сказал отрывисто Жуков. Все ближе вырисовывался - обводами длинного, крутого корпуса, голубыми широкими трубами, обведенными желтой каймой, - ледокол, стоящий на рейде. На его скуле зоркие глаза сигнальщика уже различали бронзовую надпись: «Прончищев».
Глава третья
СКОРО В МОРЕ
Над головами протяжно загремело железо - по палубе «Прончищева» проносили поданный с берега груз.
Сквозь распахнутый иллюминатор, обрамленный ярко начищенной, пропитанной солнечным жаром медью, было видно, как решетчатая стрела крана снова проплыла над стенкой, заваленной ящиками и тюками.