Колдуны, водоносы, интервенты, повстанцы — лихо было закручено. Смеялся. А сейчас вспомнил — и не смешно.
Даже зло берет на весельчаков-драматургов.
Хотя, впрочем, какое у меня право на злость? Сам-то далеко ли ушел? Что я, побывавший в Омане, видел здесь, кроме причалов и базаров?
Давайте я тоже по примеру эстрадников чуть-чуть пошучу.
СКОЛЬКО ЭР У ОМАНА
Когда сто с лишним тысяч лет назад, в каменном веке, на территории нынешнего Омана возникло первое поселение, старшина племени мог сказать:
— Наступает эра благоденствия. Поздравляю, друзья!
Века и века спустя, на гипотетическом торжественном открытии Маканского рудника, приветствие уже звучало так:
— Все, что раньше, — чепуха, предыстория. Да здравствует эра бронзы. Ура, Оман-Макан!
Еще десяток-другой веков минул. «Птенец мудрости, высиженный в Медине, вылупился в Басре и полетел в Оман» — страна одной из первых приняла учение Магомета и стала его мощным оплотом. Началась эра магометанства, по уверениям мулл, славнейшая из эр.
В шестнадцатом веке с огнем и мечом пришли португальцы — опять «эра», правда, только с их, португальской точки зрения. Выгнали португальцев — снова «эра».
23 июля 1970 года родилась Эра процветания и развития (цитата!). На престоле воцарился Кабус.
Рисовать на него карикатуры проще всего. Но, между прочим, Его Величество, распродающий национальные богатства и строящий автострады, открывающий больницы и преследующий патриотов, — фигура вовсе не фарсовая.
Прощай, Оман. Не мне обоснованно судить о тебе. Я мало и поверхностно тебя знаю. Но мне кажется, и надеюсь на это, нынешняя твоя «эра» — не окончательная.
ОТГРЕБАЕМ
Тур разбудил нас еще в полутьме. «Мы должны стартовать не позже восьми, — объявил он, — пока безветрие или легкий бриз, потому что дневной ветер постарается прижать нас к берегу и помешает нам отойти».
Отходить решили на веслах — силы имеются, сноровка есть, покажем провожающим класс.
Привязали гребные весла с правого борта, Асбьерн на «Зодиаке» завез якорь метров на сто, мы, снявшись со швартовов, к нему подтянулись и развернули лодку носом к морю.
Еще четверть часа ушла на установку весел слева, и затем Тур с капитанского мостика скомандовал: «Начали!»
Дружно в восемь пар рук наваливаемся. Гребем стоя, как гондольеры. Слева — Норман, я, Асбьерн, Норрис. Справа — Эйч-Пи, Детлеф, Герман, Рашад. Тору и Карло ведут съемку с портового буксирчика. Делаем кинематографические лица, мужественно улыбаемся. Весла тяжелые, лодка — тоже, но движемся. Проползаем мимо кораблей, они гудят, сигналят, на палубах солнечные искорки от направленных на нас объективов — редко доставляемое Матре зрелище.
Проходит тридцать минут. Гребем. Пот застилает глаза, руки деревенеют — гребем. Поворот, другой, вон уже выход из гавани, справа — гористая гряда, слева — мол: бетонные болванки выстроились на манер противотанковых ежей.
Тур кричит: «Ну, еще немного!» Наваливаемся. Вторим Норману хором: «Готов — пошел! Готов — пошел!»
«Немного» растянулось почти на час. Вышли наконец. Быстро поднимаем парус — порыв ветра, и нас несет прямо на бетонные ежи. Что будет? Страшно представить. 40 метров, 30 метров, 20 метров — к счастью, буксирный катерок рядом. Норман бросает им конец, взревел мотор, и мы вне опасности.
Буксир оттащил нас метров на двести, а там пошли самостоятельно. Ветер был южный, слабый, ему помогало течение — берега медленно удалялись.
Когда они покрылись дымкой, провожатые покинули нас, приняв на борт кассеты с отснятой лентой. Все. Больше никаких лоцманов и буксировщиков не предвидится. Мы действительно в море одни.
Глава IX
Петля с хвостом
УВЕДОМЛЕНИЕ
Прошу внимательно отнестись к моим словам. Сегодня шестнадцатое января 1978 года. Четыре дня мы как вышли из Маската — и сейчас находимся от него в двадцати милях.
То есть фактически не сдвинулись с места, хотя все четверо суток двигались без остановки.
Как это получилось?
Расскажу последовательно. То, что будет дальше, — уже не совсем дневник, а нечто — хочу надеяться — целостное, сотканное из разорванных черновиков.
Для разговора повторяю последние строки предыдущей записи: «…все. Больше никаких лоцманов и буксировщиков не предвидится. Мы действительно в море одни».
Аравийское море — открытое, незамкнутое: окраина океана с чисто символической южной границей. Можно считать, оно уже сам океан. Океан требовал от нас особых забот. Каких? Перечисляются ниже.
КОНТРОЛЬ ЗА ВОДОЙ
До сих пор мы питьевую воду не экономили, потому что впереди постоянно маячила перспектива скорого захода в порт. Теперь положение изменилось. Любой ресурс — продовольственный, питьевой ли — подлежал учету.
Определил для начала потребности. С утра налил каждому в индивидуальную флягу по 700 граммов. Восьмилитровую канистру наполнил водичкой с вишневым сиропом. Еще двадцать литров вмещает кухонная канистра с краном.
Вечером произвел смотр. Вишневый напиток выпит до капли, на кухне вода еще есть, личные фляжки почти у всех не тронуты.
Следовательно, тридцати литров — теоретической дневной нормы — нам хватает с лихвой. Правда, сейчас не очень жарко.
ЧЕЛОВЕК ЗА БОРТОМ
Следующая проблема, давно назревшая.
Пока мы шли по внутренним водным путям, нам все казалось, несмотря на вполне серьезные передряги, что настоящее плавание впереди. Чувствовали себя на пороге, в преддверии и соответственно себя вели. К сожалению, это касалось и соблюдения правил техники безопасности: спасательные жилеты валялись где попало, спасательного круга на мостике не имелось, страховочные фалы никто не носил.
А между тем суровая формула, известная еще с «Кон-Тики»: «Человек за бортом — навсегда за бортом» — уже действовала.
И вот за обедом Тур объявил, что надо обговорить систему страховки и спасения.
Новизной его речь не отличалась. Сперва — подробный рассказ о том, как на «Кон-Тики» Герман Ватцингер прыгнул с борта за смытым спальным мешком и как лишь по счастливому везенью его спас Кнут Хауглянд. Затем — «Пусть штурман вспомнит!» — сигнал Норману, чтобы поведал жуткую историю: однажды на крейсере шестеро было потеряно из-за несоблюдения морской дисциплины.
Слушал, вспоминал точно такой же инструктаж на «Ра» и старался сохранять заинтересованный вид. В конце концов, то, что нам, «старикам», ясно, далеко не ясно новичкам, а их на «Тигрисе» — большинство. Тур совершенно прав, что повторяет на пару с Норманом давнишнюю лекцию.
Прежде всего — экипажу постоянно страховаться фалами. Второе — привести в состояние «товсь» круги. Сейчас на их отвязывание нужно по крайней мере две минуты, а это — как если бы их совсем не было. Пусть Юрий займется ими персонально.
Но, предположим, кто-нибудь из нас все-таки выпал. Что ему делать? Сохранять спокойствие, не забывать о буе, который тянем за кормой, и пытаться за него уцепиться.