Глава 1. Накануне
К. Симонов.
Что будет дальше, я понял ещё лет 15 назад. Тогда, в 1998 году, я окончил медицинский факультет Российского университета дружбы народов в Москве, и решил не оставаться в Москве, как предпочли почти все мои однокашники, а вернулся для прохождения интернатуры по хирургии и дальнейшей работы в родные места, город Горловку Донецкой области. Побудительным мотивом такого «странного» для нынешнего времени «эффективных и мобильных» поступка послужило такое же странное для этого времени чувство, как Любовь. Любовь к Родине. К тем самым канавке, грядкам и трём берёзам, к которым бегал в детстве и которые «при жизни никому нельзя отдать». Думаю, что многие читатели иронически хмыкнули по прочтении этих строк. Действительно, по нашим временам такая Любовь — какая‑то неправильная и ненормальная. Сейчас положено считать правильной любовь полезную и результативную: к деньгам, к карьере — причём карьере не в смысле «стать высококлассным уникальным специалистом и приносить много пользы людям», а в смысле «занять должность, на которой не придётся работать и нести ответственность, зато можно много красть». По триста тысяч только студентов ежегодно выезжают из России за рубеж, движимые этой «правильной любовью». Результат закономерен — там они оседают, становятся «местными», посвящают всю жизнь созиданию благополучия своей новой «земле обетованной», исходят оплаченной или вполне бесплатной, «от души» ненавистью к своей настоящей Родине, России, а в случае войны с ней оказываются первыми, кому «дядя Сэм» напоминает: гражданство и гамбургер надо отрабатывать. Пошёл воевать за наши интересы, в самую мясорубку, грязный предатель‑власовец! Попадались нам такие пленные, Попадюки и Панасюки с удостоверениями сотрудников ФБР. Холёные, толстые, — там, куда они уехали, вдоволь колбасы ста сортов, за которую они продали свою Родину, и рыхлые, как холодец, трясущиеся от ужаса…
Итак, почти сразу же по приезде мне стали совершенно очевидны тенденции (или, как модно сейчас говорить, «тренды») развития общества на Украине. Незаметно, но непрерывно нагнетаемая ненависть к России, её истории, её правительству и языку. По внешнему виду — бредовая, а по сути — такая эффективная пропаганда собственного превосходства, основанная на том, что «древние укры выкопали Чёрное море», «наши предки основали Трою» и т. д. И оборотной стороной этой пропаганды собственного превосходства — пропаганда собственной неполноценности перед «цивилизацией» и «европейской культурой», заискивание и раболепие перед ними, начиная с рекламных слоганов «евроремонт» и «евроавто‑запчасти» и заканчивая анекдотами «если бы не ветераны, мы бы сейчас баварское пиво пили бы». Да, и ни в коем случае нельзя забывать об «украинских ценностях». Вообще «ценности» являются одним из самых главных видов оружия Западной цивилизации, тем кистенём, которым она проламывает головы обречённых ею на заклание народов. Как правило, групп ценностей две: «общечеловеческие» и «местные». «Общечеловеческие» хорошо известны всему миру — зелёная резаная бумага, право пидоров прилюдно долбиться в ж… нет, прилюдно пропагандировать «свои приоритеты», оголтелый эгоизм и индивидуализм. «Местные» разрабатываются для каждой местности индивидуально — в зависимости от того, к каким грехам более склонны проживающие в ней жители. Например, в Южной Америке, темпераментные жители которой славятся немеренной сексуальностью, раскручивается блуд во всех его проявлениях. Фетишом «цивилизованных европейцев» стал грабёж — целых континентов, с массовым геноцидом мирного населения. На Украине вовсю гулял, креп и взращивался бес чревоугодия. Бесконечная реклама с заваленными колбасой и салом столами. Готовые лопнуть от переедания необъятные в талии мужики. Улыбчивые тётки «кровь с молоком», с бутылями самогона в руках. Шутки про «сало в шоколаде» и «Мыкола, ты знаешь, як москали наше Пыво называють? Пиииво. Повбывав бы!». Тогда это казалось шуткой — сейчас стало реальностью. Теперь действительно за неискажённую (на манер «мовы») русскую речь убивали и убивают.