Мы пулей помчались в другую часть дома и выбежали на улицу. Я затормозила и встала как вкопанная. Игорь находился около машины и с кем-то говорил по телефону.
Черт! Как же страшно-то!
Душа в комок сжалась, колени тряслись.
— Пятьдесят тысяч, — напомнила мне Наташа.
Я с шумом втянула в себя воздух и сорвалась с места. В ушах гудело. Игорь бросил на меня безразличный взгляд, продолжая с кем-то общаться. Меня затошнило от страха, паника буквально парализовала все мышцы.
Все! Мне точно конец!
Не хотела, чтобы подруги называли меня трусихой до конца моих дней. Ларин покосился на меня, когда расстояние между нами осталось меньше шага. Игорь буквально пригвоздил меня своим ледяным взглядом.
Боже! Бежать!
Хотелось с воплем умчаться в противоположную сторону. Мне не хватало кислорода, сердце сжималось с такой силой, что я наверняка была в шаге от инфаркта. Еще никогда не подходила к Игорю так близко. Его убийственная энергетика подавляла, лишая кислорода. Он, как хищник, наблюдал за моими действиями, его черные глаза заволокло пеленой ярости.
Кажется, Ларин не любил, когда нарушали его личное пространство.
Простите, прокурор. Никогда бы вас не поцеловала, если бы не эта чертова игра!
Резко обхватила ладошками его щеки. Ощутила легкое покалывание. Судя по всему, Ларин сегодня не брился. Меня жаром обдало, на секунду задержала взгляд на его губах, а потом впилась в них своим ртом. Телефон выпал из руки Игоря, приземлившись где-то рядом с моей ногой. Пока я наслаждалась умопомрачительным вкусом губ этого мужчины, у Ларина все мышцы окаменели. Крепкие руки вцепились в мои плечи с такой силой, что я чуть не взвизгнула от боли. В черных глазах полыхала ярость и злость. Игорь оттолкнул меня от себя, как назойливую пиявку, смерил с ног до головы презрительным взглядом. Почему-то у меня все внутри оборвалось. Почувствовала себя голой. Хотя на мне были шортики и белая майка с соблазнительным вырезом. Однако все равно возникло желание прикрыться.
Ларин ничего не сказал. На его шее венка забилась, а на скулах заходили желваки. Игорь подхватил с земли телефон, открыл дверь автомобиля и сел за руль. Я стояла на месте и не шевелилась до тех пор, пока его машина не скрылась с поля зрения. Адреналин зашкаливал, дышать не получалось.
Боже! Я это сделала! Все не так страшно! Я жива! Ура! Ларин даже не оторвал мне голову и не пристрелил. Просто праздник какой-то.
— Вот это да! — воскликнула Даша. — У меня чуть сердце в пятки не ушло. Мы до последнего не верили в то, что ты на такое решишься.
— Вы видели его взгляд? Жесть! Наверное, поехал место в тюрьме готовить для нашей Танюхи. Найдет теперь сто причин, чтобы ее туда засадить. Какой же он грозный, суровый и неприступный как скала, — выдохнула Ира, схватившись за сердце.
— Зря мы придумали это задание. Если Ларин обо всем расскажет Танюшкиному отцу, боюсь, что мы подругу не увидим в ближайшие пять лет. Ее же под домашний арест посадят, — вздохнула Наташа. — Что-то мы заигрались, уже меры не знаем.
— Не думаю, что Игорь из тех, кто пойдет жаловаться. Подумал, наверное, что у полковника чокнутая дочка. Делов-то, — я небрежно махнула рукой. — Кто за то, чтобы поесть мороженое и посмотреть фильм? — сменила тему.
Мою идею поддержали все. Однако я смотрела в экран телевизора и не могла поймать суть. У меня перед мысленным взором так и стояли черные глаза, наполненные яростью. При этом воспоминании у меня душа переворачивалась, а сердце обрывалось.
Так, осталось дело за малым. Не пересекаться больше с Игорем… Вообще никогда. Только как это сделать, если он очень часто приезжает к моему отцу? Хотя, что я паникую? Сделаю вид, что ничего не было.
Глава 2
Через несколько дней собрались с подругами в ночной клуб «Сердце дьявола». Конечно, меня бы родители туда не отпустили. Папа у меня считает, что в клуб ходят только развратные девицы, а порядочные дома сидят. Поэтому я разработала целый план, как уйти из дома. Кому-то покажется смешным тот факт, что в двадцать лет я жила под пристальным контролем отца. Вот только мне было не до смеха. Полковник — человек суровый, повидал в жизни столько дерьма, что теперь чрезмерно оберегал своих детей.
Я уже говорила, что являюсь бунтаркой в этой семье?
Подошла к кабинету отца и постучала, вошла лишь после разрешения. Папа бросил на меня тяжелый взгляд, а потом снова уткнулся в бумаги. У меня коленки задрожали, переплела пальцы, чтобы унять волнение. Честно признаться, боялась папу. Он всегда грозился, что отправит меня на север к своему брату на перевоспитание. Тот жил в захолустье среди леса. Ни интернета, ни кабельного, одни елки, да медведи. Страшнее наказания не придумаешь. Папа никогда не бросал слов на ветер, поэтому знала, что он меня непременно зашлет к дяде Сереже.