Я качаю головой:
— Не могу.
Ни за какие коврижки туда не войду.
— Думаю, можешь.
— Чувак, я конечно офигительная. Иногда, даже более чем. Но и у меня есть пределы. Мое сердце словно покрывается тонким льдом.
Следующее, что я замечаю — его рука на моей груди, будто меня лапает.
— Отвали, — шиплю я, но он обхватывает другой рукой мое запястье. Я качаю головой и опускаю лицо, не в силах похоже даже посмотреть на него. Как и остановить. Ни словом, ни действием. Лучше позволить ему это сделать, и покончить на этом.
— Ты достаточно сильная.
Он роняет руку.
— Н-не достаточно.
Утро выдалось не из легких. Иногда мне нравится испытывать себя. Но не сейчас. Не после моего раннего заикания.
— Ты выживешь.
Я поднимаю на него взгляд. Странно, однако: хоть он и бесит меня, и поступки его совершенно непредсказуемы — я ему верю. Если Риодан думает, что мне это по силам, то кто я такая, чтобы с ним спорить? Похоже, он редко в чем ошибается. Если сравнивать, то моя вера в дьявола гораздо сильнее, чем в какого-либо бога.
— Но тебе придется сделать это на самой высокой скорости.
— Что сделать?
— Смотреть.
Двойные высокие двери украшены искусным узором и выглядят довольно тяжелыми. Когда он прикасается к ручке и толкает дверь, его пальцы мгновенно покрываются льдом. Когда он отнимает руку, на ней остаются кусочки замороженной плоти.
— Как только попадешь туда, не останавливайся. Даже на секунду. Твое сердце будет биться до тех пор, пока ты двигаешься. Остановишься — и ты труп.
И все это он понял, держа ладонь у меня на груди?
— И почему я иду туда?
Не вижу ни одной причины так рисковать. Я люблю жизнь. Очень люблю.
— Детка, Бэтмен нуждается в Робине.
Ребьзя. Я прям так вся и растаяла. Я подавила мечтательный вздох. Робин для его Бэтмена! Партнеры-супергерои. Существует множество сценариев, где Робину достаются самые трудные задания. Риодан мог бы на раз заполучить меня, если бы рассказал все с самого начала.
— Ты не хочешь, чтобы я работала на тебя. Тебе нужен партнер-супергерой. Так это совсем другое дело. Чего же ты сразу-то мне не сказал?
Риодан входит внутрь, и как бы мне ненавистно это было признавать, но я трепещу перед тем, что он это может. Я не могла туда войти и знала об этом. От вырвавшегося в открытые двери порыва смертельно ледяного воздуха, мне хочется плакать от боли, желая развернуться и на всей скорости, на какую только способна, побежать в противоположном от них направлении, когда Риодан лишь проталкивается вперед. Он не двигается плавно, как обычно. Больше похоже, что он силой воли проталкивается в бетон. Интересно, почему он не двигается с той скоростью, какой требовал от меня.
То, что он на все это способен, провоцирует меня. Я что — собираюсь вести себя, как какая-то глупая курица? Позволить кому-то быть круче меня? Это же Риодан. Если у меня появляется хоть малюсенький шанс его переплюнуть, я должна рискнуть.
— Ч-что я ищу? — спрашиваю я, клацая зубами, психологически настраиваясь перейти в стоп-кадр. Меня реально не прет тащиться туда.
— Все и вся. Любую мелочь. Любую подсказку. Мне надо выяснить, кто это сотворил с посетителями. Я за это в ответе. Если хоть кому-то станет известно…
Он не заканчивает фразу. Да и не нужно. Никто не узнает. «Честер» должен быть безопасен, иначе бизнесу крышка. А Риодан не из тех, кто может смириться с любой потерей того, что по праву принадлежит ему.
— Хочешь, чтобы я сыграла в детектива.
Он смотрит на меня. Его лицо покрыто льдом, и тот трескается на его губах, когда он отвечает:
— Да.
Я не могу не спросить:
— Почему — я?
— Потому что ты все подмечаешь. Ты не побоишься пойти до конца и не проболтаться.
— Говоришь так, будто что-то знаешь обо мне.
— Я знаю о тебе все.
Холод, исходящий от спокойно произнесенных слов был почти хуже того, что исходил из клуба. Я знаю людей. Риодан не треплется по пустякам. Не пускает дым в глаза и не блефует. Он не может знать все. Ни коим чертовым образом он не может знать все.
— Воздержись от болтовни. Мне нужно сконцентрироваться, если хочешь, чтобы мои супертело и супермозг работали слажено. Это целая куча Мега-величин.
Думаю, это был его смех. Звук глухо звякает в горле, как льдинки.