— Так она теперь отчасти вампир? — задохнулся Конрад.
— Нет, твоя кровь стала всего лишь катализатором, ускорившим процесс. Даже Мари не может создать вампира женского пола.
— Не удивительно, что ведьма так нервничала, — проговорил Конрад. — Она знала, что ввязывается в рискованную игру.
— Да, вы оба очень обязаны Мари. Она не нарушила букву закона, но нарушила его дух. Если кто-нибудь узнает, её могут очень жестоко наказать. Даже заклеймить, как отступницу. Короче говоря, Марикета Долгожданная не станет распространяться о том, что между вами было. А вам следует послать ей хорошую открытку на Белтейн .
— Так значит, я могу принимать то одну форму, то другую по собственному желанию?
— Ты перевёртыш, который обращается между жизнью и смертью, — ответила Никс. — Попробуй, сконцентрируйся на бестелесной форме.
Наоми сконцентрировалась. Когда это начало срабатывать, Конрад невольно отпрянул, прежде чем успел взять себя в руки.
— Извини, mon grand ! — Она усилием воли заставила себя восстановить тело, и постепенно воплотилась снова.
— Но… Наоми, — заговорила Никс с чрезвычайно посерьёзневшим выражением лица, — всякий раз, когда ты будешь принимать бестелесную форму… — она смолкла, словно подбирала слова, чтобы сообщить трагическую новость.
— Да?.. — прошептала Наоми. Конрад затаил дыхание.
— Ты будешь… одета в это платье, — закончила Никс, наконец.
Наоми и Конрад со стоном выдохнули.
— Воспринимай это, как образ своего Альтер-эго. Как игру в переодевания, когда ты косплеишь свой готический стиль с жуткими лепестками роз. Кстати, об Альтер-эго, полагаю, мы должны назвать тебя Инкарнатрикс. Может, повесить на тебя светящуюся табличку с надписью?
— Я теперь бессмертная? — проговорила Наоми, ещё не в силах до конца осознать случившееся. — Я часть Ллора? — Того самого Ллора, который ей так нравился.
— Да. И у тебя почти нет шансов умереть, разве что, лишишься головы, будучи в своей телесной форме. Потому что в форме призрака тебя вообще невозможно убить. В этом отношении фантомам очень завидуют в Ллоре. Ты невероятно сильна и практически неуязвима. Ладно, мне пора бежать. У меня назначено ещё как минимум четыре встречи на сегодня. Как вы сами понимаете, работёнка Прото-Валькирии и Прорицательницы, Которой Нет Равных, весьма важная и очень изматывающая.
— Но у меня столько вопросов… — заикнулась Наоми.
Никс вздохнула:
— Ладно, вот тебе предсказание, пока я хорошем расположении духа. И потому что я не сделала тебе свадебного подарка. — Драматическим жестом поводив рукой над головой Наоми, Никс выдохнула: — О, вижу. — Затем она встретилась глазами с вампиром и Наоми: — Нет. Серьёзно. Я вижу на самом деле.
— Ну, говори же!
— Наоми — жена, мать и владелица единственной в своём роде Академии Балета Ллора в этой реальности. Конрад — муж, обожающий свою жену, и любящий отец. Он всё ещё временами поддается безумию, но упорно работает над тем, чтобы оставить всё это в прошлом. И еще… он каждый раз станет закатывать скандал, когда ты будешь уходить на девичники, а потом ждать тебя, обливаясь холодным потом и до побеления костяшек сжимая кулаки. Но с годами привыкнет и смирится.
Наоми нахмурилась:
— Мы будем родителями? Я могу?.. Мы можем иметь детей?
Конрад сжал её руку:
— Наоми, это не имеет значения…
— Я перепроверю свои источники, чтобы уж наверняка. — Никс уставилась в небо, свела брови, словно заново прокручивала что-то в мозгу, чтобы вспомнить. Хотя она думала не о прошлом, а заглядывала в будущее. В какой-то момент валькирия поморщилась. — О-о-о, — неприязненно пробормотала Никс и состроила ещё одну гримасу. — Вот ёлки, вот это совсем даже не мило!
Конрад приоткрыл рот.
— Что, чёрт побери, ты там видишь?
— У вас будут дети, всё в порядке, — зловеще объявила Никс. — Но эта ваша первая парочка близнецов… — прорицательница содрогнулась.
— Первая парочка? — ошарашенный Конрад закашлялся. — Что ты видишь?
— Чего только я не вижу. Приведу всего пару примеров. Каждый раз, когда вы будете пытаться загнать их в ванну, они станут прятаться, растворяясь в стенах, или вонзать свои клыки в дверь так, что никто не сможет их оторвать. А их шалости… не заставляйте меня смотреть на их шалости. Можете даже не обращаться к тётушке Никс с просьбой посидеть с детками в эти первые двадцать лет. Я буду вне зоны доступа.
— Кажется они… просто прелесть? — пробормотала Наоми.
Тон Никс смягчился:
— К счастью, они вырастут сильными, у них будет ясный ум и гордые сердца. — Валькирия окинула взглядом будущих родителей. — Ну а пока что я рассчитываю увидеть вас обоих на первом фланге в грядущем Воцарении, — закончила она и повернулась, чтобы уйти.
— Подожди! — закричал Конрад. — Это кто-то… скажи, это кто-то из моих врагов устроил этот пожар?
Никс обернулась с ухмылкой:
— Ну, если только ты не насолил чем-нибудь семейству голодных нутрий, которые сгрызли проводку, то мой ответ будет «нет».
И валькирия растворилась во тьме.
Потрясённые, Наоми и Конрад остались сидеть рядом друг с другом на земле, молча вглядываясь в сполохи огня, пожирающего то, что было домом Наоми последние восемьдесят лет.
Слёзы побежали по лицу девушки, и Конрад потянулся, пытаясь их стереть:
— Koeri, я так сожалею о доме.
Да, она плакала, но не по той причине, по которой думал Конрад.
«Со мной всё в порядке».
Не удивительно, что она не чувствовала себя ни призраком, ни человеком, потому что в ней было понемногу от каждого. И облегчение, испытанное ею, было настолько сильным, что Наоми не смогла удержаться и расплакалась.
«Я теперь бессмертная».
Наоми посмотрела Конраду в лицо, отмечая, как к нему возвращаются краски. Теперь он быстро залечит свою рану и придёт в норму.
«Мы будем вместе. И у нас будут невыносимые, невыносимые маленькие детки».
Когда первая стена Эланкура обрушилась, Наоми засмеялась. Пламя поглощало её дом, но всё, что она могла думать в этот момент, было… «Пусть горит».
— Наоми? — Конрад бросил на неё встревоженный взгляд. — Ты почему смеёшься?
Она ощущала себя свободной, готовой шагнуть в новую жизнь.
— Потому что я счастлива!
— Кажется, это один из тех моментов, когда твоя радость сбивает меня с толку. Ты же говорила, что это дом твоей мечты…
Мечты могут меняться. Она встала на колени перед Конрадом.
— Единственное, что имеет значение, это то, что мы вместе. И сейчас, когда я стала бессмертной, если мы правильно распорядимся шансом, который дала нам судьба, мы будем вместе всегда.
Его брови сошлись над переносицей, словно осознание этой правды пришло к нему только сейчас.
— Но ты любила это место.
— Да, любила. Оно было всем для меня. Раньше, когда у меня кроме этого дома ничего больше не было.
— Ну что же, по крайней мере, это решило проблему, как расширить студию, — заметил Конрад.
— Exactement , — улыбнулась Наоми и заключила его лицо в ладони. — И у нас масса времени на ремонт. Мы можем не спешить и получать от этого удовольствие. Да у нас с тобой в распоряжении всё время мира.
Наоми наклонилась, чтобы поцеловать вампира, которого любила.
Ухмыльнувшись ей в губы, он пробормотал:
— По крайней мере, пока не появится первая парочка близнецов.
128
Белтейн (англ. — Beltane) — кельтский праздник начала лета, традиционно отмечаемый 1 мая. Праздник отмечался разжиганием костров на возвышенных местах. Участники праздника проходили между кострами или прыгали через них для ритуального очищения. По народному поверью, служит ежегодным праздником ведьм, когда ведьмы собираются на шабаш (прим. пер.)