В этот момент из комнаты послышался телефонный звонок. Марина еле слышно прошептала матери:
– А сейчас я узнаю правду!
На ватных ногах она кинулась в комнату, пытаясь как можно быстрее схватить телефон.
Сердце хотело выпрыгнуть из груди, потому что, действительно, звонил Данила.
Марина дрожащей рукой приняла звонок. По голосу парня женщина поняла, что он чем-то взволнован.
Данила еле слышно произнес:
– В 2002 году в этот период в детский дом поступил только один мальчик. И это был…я.
Марина потрясла головой. Не послышалось ли ей это все после выпитого виски?
– Ты? – обреченно переспросила она.
– Я, – сдавленным голосом произнес парень и сбросил звонок.
Марина сидела в исступлении несколько минут, и не сразу поняла, что до сих пор держит трубку возле уха.
– Нет, быть не может. Это какая-то ошибка, – ошарашенно произнесла женщина, вспомнив слова Данилы.
Неужели из стольки детдомовских детей ее сыном является именно этот парень?
Он один поступил в эти даты в октябре 2002 года, и нет вообще никаких вариантов?
– А что если? – Марина оперлась спиной о холодильник. – Что если даты не те?
Женщина снова рванула в комнату и схватила с дивана телефон. Набрать Даниле?
И что ему сказать? Тот бред, что пришел ей вдруг в голову? Поверит ли он в него?
– Да и похож он очень на своего отца, – Марина, вспомнив, кого ей так напоминал Данила, медленно опустилась на диван.
Перед глазами всплыл январь 2002 года. Она одна возвращается домой за полночь.
– Почему такая красивая, и одна? – как эхом отдает голос из прошлого. – Проводить?
Марина прикрывает веки и совершенно отчетливо слышит его голос. Она не слышит других.
Они как отдаленные звуки, не имеющие никакого значения. Вспоминать о прошлом не хочется, мозг пытается бороться с воспоминаниями…
Говорит только он – черноглазый паренек – от него сильно пахнет алкоголем…
Марина пытается уйти, но он больно хватает ее за руки и тянет в кусты, под веселое гигиканье остальных членов компании.
Девушка чувствует его крепкую хватку, она кричит, но он закрывает ей ладонью рот и падает вместе с ней на снег.
Он сверху, срывает с нее джинсы. Она чувствует, что не может совладать с ним и…боль…больше душевная, нежели физическая…больше ничего…
Она беззвучно открывает рот, но от страха не может издать ни звука.
Вот он…Данила – точная копия того самого человека, который повстречался ей в январе 2002 года.
Сомнений теперь точно быть не может. Паренек, с черными, как смоль волосами, ее сын.
Ее и того самого человека, изнасиловавшего ее много лет назад.
Только знакомство с ним иное, нежели с его отцом. Ситуация та же, но роль другая.
Из отдаленных уголков памяти всплывает давно забытое имя Эдуард.
Марина помнит, что он сын богатых родителей, но не помнит, почему его не посадили.
Пытается вспомнить, но никак не может. Правду знает только мать. Неужели он купил ее молчание?
Марина снова открыла глаза. Стрелка настенных часов показывала десять вечера.
Данила домой не торопился. Видимо, не хотел с ней разговаривать. Женщина набрала его номер, но трубку он так и не взял.
Марине захотелось избавиться от той боли, которую она снова ощутила, захотелось с кем-то поделиться своими переживаниями, кому-то высказаться.
– Ириш, можешь ко мне приехать, – сухими от волнения губами, произнесла в трубку женщина. – У меня виски есть.
– Сейчас буду, – не выясняя причин столь позднего приглашения в гости, ответила подруга.
Глава 8
Подружка Иришка уехала от Марины только под утро. И, на удивление, трезвая, как стеклышко.
Никому из подруг после всего употреблять спиртное не хотелось: Марине от личного шока, а Иришке – от всего услышанного.
Она и подумать не могла, сколько всего тайного оказалось в загашнике у Марины.
Данила так не то, что не позвонил, он даже не удосужился прийти. Трубку парень тоже не брал.
– Наверное, обиделся на тебя сын, – сглотнула слюну Иришка.
– Наверное, – вздохнула Марина.
– Блин, говорю, а самой не верится, – развела руками женщина. – А я тебе грешным делом предлагала еще к нему присмотреться. Эх, если бы я только знала…в голове даже как-то не укладывается. Вот так нечаянно встретила своего сына.
– Да я сама не знала, – отпивая из полупустой кружки, ответила Марина. – Только мы с ним на эту тему до всего разговаривали, он сказал, что мать, которая его бросила, он никогда не простит. Так что, – добавила женщина, набрасывая на плечи теплый плед. – Выводы делай сама.
– Ну да, подруга, дела, конечно, – задумчиво произнесла Иришка. – Слушай, а парень тот…ну отец Дани…кто он?