— Что с ней стало? — спросил Роман, догадываясь, какой будет ответ.
— Горф говорил, что умерла от хвори какой-то после родов, — произнёс Конгрин. — Он парень вроде неплохой, работает вместе с Эвернардом. Правда, в отчем доме почти не появляется.
— Ну, вроде, не всё так плохо.
Разговор больше не клеился, и они поехали молча. Падал крупный снег и почти сразу таял на мокрой земле; Уилсон совсем утих внутри, будто его и не было вовсе, но всё также согревал своим теплом. Хитч то и дело подгонял лошадей, которые еле тащились по грязище, и иногда громко выкрикивал своё «Но-о! Пошли!»
Откровенно говоря, настроение у Романа было не очень: мысли о неудачах в магии не давали покоя. Он достал припасённый кусочек уголька и нарисовал на ладони символ Безмолвия. Роман мог бы за долю секунды воспроизвести образ этого символа в любой момент времени, однако это ничего не меняло.
«Заувен не станет учить меня новому, пока я не разберусь с этим, — подумал Роман. — Может быть, из меня никакой маг и не получится».
Он закрыл глаза: надо было попробовать вздремнуть, чтобы набраться сил перед очередной вечерней практикой.
Слосэт был грязным местом. Скучный, неуютный, запущенный — вот как описал этот город Роман. По улицам, не таясь, бегали чумазые дети в оборванном тряпье и тянули руки к каждой проезжающей телеге, выпрашивая милостыню. Роман провожал их долгим, немигающим взглядом. Он никогда раньше не подавал попрошайкам и всегда старался обходить их стороной, но вид измученных детей заставил что-то сжаться в груди.
— Так много нищих, — произнёс Конгрин. — Я никогда здесь не был. Не думал, что в Слосэте всё так плохо.
— Когда-то Осцила славилась только одним: своими наёмниками, — сказал Горф, ехавший вместе с ними позади. — После войны она растеряла былую славу.
— Почему? — спросил Конгрин. — Наёмников стало мало?
— Не только, — ответил Горф. — После заключения союза многие местные умчали в другие края, потому что держать прорву солдат в мирное время Осцила не может. Кто-то, вон, в охрану или стражу устроился, да и всё на этом.
Это было похоже на правду. Из того, что Роман успел узнать, следовало, что Осцила не имела ни больших территорий, ни природных богатств. Похоже, здесь ценилось только одно: возможность сражаться на стороне тех, кто тебе платит.
— Куда мы едем? — спросил Роман после короткой паузы.
— Нужно остановиться на пару дней, — сухо произнёс Горф. — Хитч бывал здесь раньше — он знает, куда нам нужно.
Хитч привёл их к трактиру. К сожалению, он был заполнен до отвала — слишком много путешественников было в последнее время. Владелец трактира посоветовал посетить другие места и показал, куда им нужно было ехать. В итоге они потратили уйму времени, перемещаясь по городу, и нигде не могли найти ночлега.
— Шушваль всякая понаехала, — сплюнул Хитч, когда они остановились уже у седьмого трактира. — Коням пожрать уже чего надо дать, а мы тут бродяжим как голоштанники.
Неподалёку Эвернард пытался договориться с сыном трактирщика. Был уже вечер, поэтому Роман мог услышать, о чём они говорили.
— Господин, всё забито. Честные люди всё оплатили. Завтра комната одна освободится, но не больше.
Эвернард не стал мучить мальчишку вопросами и вернулся к обозу.
— Ну как, господин Эвернард? — спросил Горф.
— Никак, — вздохнул Эвернард. — Комнат совсем нет.
— Можно в Сером районе глянуть, — предложил Хитч.
— Сером районе? — переспросил Конгрин.
— Местечко так себе, — произнёс Хитч. — Дрянной район, но кров, на худой конец, там сыскать можно.
— Господин Галэн, госпожа Яна, что скажете? — повернулся Эвернард. — Вы слышали, что предложил Хитч.
— Скоро ночь, а выбора особо нет, — сказал Галэн. — Давайте поищем ночлег там.
Яна коротко кивнула, и Эвернард хлопнул в ладоши.
— Ну, в таком случае поехали, Хитч.
Серый район был разделён широкой улицей от основной части города. Здесь совсем не было света. Хитч шагал впереди, держа в руках зажжённый факел, а Горф управлял упряжкой.
Роман, прекрасно видевший в темноте, отметил, что земля под ногами напоминала скорее болото, а не улицы столицы. Вокруг стоял мерзкий затхлый запах. С непривычки Роман прикрыл нос и поморщился от горького привкуса. Благо нужное место было не слишком далеко: трактир ограждал невысокий заборчик, а у его входа висел фонарь из бычьего пузыря, в котором слабо горела свеча.
Хитч закрепил свой факел на стене, а Эвернард и Горф вошли внутрь. Буквально через минуту они вышли обратно, и Эвернард громко сказал: